Парни не плачут (ЛП)

… Ещё в школе его шпыняли за то, что он всё делал не так. Протестовал, когда его заставляли носить форму… был левшой и милым обаяшкой. Ты кто, прах тебя разбери? Джон Мария Иисус, и не смотри на меня этими гляделками. Ты носишь длинные волосы, а я – брюки, и ещё неизвестно, кто из нас прав… Выбраться из стога сена, оперённому, как птенцу – заняться в нём любовью… травинки колются… Чепуха всё это. Чепуха, потому что мышеловки уже расставлены… С этой жизнью в запарке легко заработать местечко на небесах.Столько конфликтов с законом в два дня – это слишком. Пока он тусовался в Фоллз-сити, в Линкольне уже наверняка выдвинули гору обвинений в незначительных преступлениях. Тюрьма пока кажется большим и неуклюжим призраком… но всё-таки, надо иметь совесть во всех её проявлениях. Плохая игра с палкой.Брэндон криво усмехнулся, елозя на жёсткой поверхности стула. Он знал главный секрет девушек – они любили получать подарки… Работа не приносила ему денег, нужных для воплощения его сумасшедшей мечты, и паренёк не гнушался ничем: подделкой чеков, чужими кредитками… «мелкими мошенничествами, по закону штата карающимися…» Чёрт! Грифель карандаша сломался от сильного нажима, и впился в подушечку пальца. Капля крови, наливаясь, возникла из маленькой точки. Брэндон облизнулся. Стружки медленно ложились на чистый лист бумаги… Бутылка охлаждённого «пепси» оказалась кстати.

«Кэндис, дорогая! Мне надо уехать на пару дней, и я хотел, чтобы ты не беспокоилась. У вас тут здорово поют птицы! Вечеринка не отменяется. Я обещал ребятам устроить грандиозный праздник, и если ты сможешь придти, я буду очень рад. Большое спасибо тебе за гостеприимство…» Глупую поэзию он не отрицал, но сейчас у него не было «стихотворного» настроения, и рука начала уставать от беспрерывного писания. Чёрт… Он потянулся, скрещивая ноги. Роза тёмно-красного цвета печально наблюдала за его манипуляциями. Ничего. Здесь девчонкам не дарят цветы… быть может, его рачительной хозяйке это польстит?Дверь открылась. Воровато оглянувшись, он сложил записку и сунул её под хрустальную вазу.

– Брэндон!..

Полторы недели, как Брэндон.Он широко улыбнулся.

– Привет. – спортивная куртка шла ей не меньше, чем королевское платье… наверное. Лана шагнула в прихожую, легкомысленно запустив сумкой в платяной шкаф. Обстановка в маленьком домике была ей привычна. – Я помешала?

– Да нет… я тут один, – он развёл руками, жалея, что под ними нет «хлеба-соли». Эх, чтоб ещё глаза так масляно не блестели!..

– Уже знаю, что один. Все девчонки с фабрики об этом трещали… Кошмар. – она засмеялась. – Кэндис, вроде моей мамочки, наказывала не шалить… Она за тебя замуж хочет. Прибьёт, если узнает, что я тут была…

– Клёво. Я не скажу… – могу я рассчитывать на взаимность и пригласить вас на танец?..