Парни с обложки

«Из вашей диссертации мы отобрали криминальные истории, которые касались непосредственно нас. Александра Толстая в прямом родстве с Волконскими. Князь Черкасский – из моих предков. Правда, про Горчакова в набросках ничего не было. Но среди его родни птицы такого полета, что любой школьник расскажет их биографию.

– Столыпин? – предположила тогда Катя.

– Именно, – подтвердил Алексей. – Петр Аркадьевич Столыпин – сын княгини Натальи Горчаковой. Итак, у нас было три исторических персонажа. Графиня Астен-Сакен, которую муж душил янтарным ожерельем. Князь Черкасский, похитивший барышню. Премьер-министр Столыпин, которого застрелили в театре. Это и стало основой игры. Мы должны были воспроизвести прошлое в настоящем. Мы бросили жребий. И Олегу досталась графиня, Коле – Черкасский. Ну а мне – Столыпин. Конечно, смерти в правилах игры не значилось. Предполагалось, что важно выстроить декорации, найти статистов и намекнуть на давнюю трагедию...»

Что же получается? Петр Аркадьевич Вольский не просто тезка, он погиб так же, как Столыпин, – был застрелен в театре. Не в Киевском и не по политическим мотивам. Но факт есть факт. А это означает только одно.

Игра не закончена. Она в самом разгаре!

17

Все-таки интересно, были ли видеокамеры у ювелирного магазина? И что они зафиксировали? Катя бросала в лицо Петру обвинения, он почти насильно усадил ее в машину. Похоже это все на ссору? Но хотя бы не на такую, после которой одна из сторон побежала к киллеру? А что подумала про них продавщица – стюардесса? Что у Кати аллергия на янтарь и на мужчин, экономящих на бриллиантах?

Нет, Петр – свободный мужчина и деловой человек. Он общается со многими. Катя – лишь мимолетный эпизод. Ее не вызовет на допрос ни Фома Сильянов, ни другой следователь. Об этом она может не беспокоиться. Для волнения есть иные причины.

Итак, игра продолжается. Во-первых, это значит, что Горчаков и Черкасский солгали ей. А во-вторых, это свидетельствует о том, что они абсолютно асоциальные личности. Их не остановили ни знание Уголовного кодекса, ни тюрьма, ни смерть друга. Они пошли еще дальше. Это не недоразумение и не самоубийство. Это – убийство! Умышленное и подготовленное. Не может же быть, что в Петра Аркадьевича попали случайно? Не из бутафорского же пистолета выстрелили в него со сцены? Нет, это была снайперская винтовка. И цель выбрали по правилам игры, воссоздающей прошлое в настоящем.

Но неужели Кате какое-то время нравился убийца? И единственное по-настоящему романтическое приключение в своей жизни она пережила с безумным стрелком, которого пускают в театр с винтовкой?

Не может быть! У нее же есть вкус и хоть какая-то интуиция. Конечно, работая над диссертацией, Катя поняла, что дворяне никогда не отличались примерным поведением. Но понятия о чести и совести у большинства все же были. А вот ей, похоже, «посчастливилось» иметь дело с меньшинством.

Или это кто-то другой? Могут же существовать продолжатели, имитаторы. Катя давно заметила, что игра – двойная. Сначала задушили женщину по имени Александра, а потом уже Черкасский и Мила уединились в исторической подсобке. Сначала застрелился милиционер Черкасский, а потом – князь Волконский.

Что же получается? Раз теперь погиб Петр Аркадьевич, значит, затем наступит очередь Алексея Горчакова повторить судьбу предка? Бред какой-то! Надо выяснить, как эти горе-игроки думали инсценировать убийство Столыпина. Надо немедленно пойти к соседям. И на этот раз – точно не за спичками.

* * *

Открыли не сразу, и опять не хозяин, а Светик в халатике, торопливо наброшенном на плечи и красноречиво свидетельствовавшем, что Катя снова не вовремя.

– Господи, Чижова, похоже, нам придется искать другое жилье, – вздохнула Светик. – В спокойном районе, где тебя не вытаскивают из постели ни свет ни заря бесцеремонные соседки.

– Уже почти одиннадцать, – бодро возразила Катя.

– Ну, если тебе нечем заняться ночью, то у нас, слава богу, любовь...

Светик зевнула.

– Рада за нее, то есть за вас. Но у меня важный разговор к Алексею Сергеевичу.

– В понедельник придешь в офис, обратишься к его секретарше. И он, может быть, тебя примет, – обрисовала перспективу Светик.

– Но у меня срочное дело, – не унималась Катя.

– У меня тоже. Мне надо срочно вернуться в постель к любимому мужчине.

– Петра убили! – сказала Катя уже в закрытую дверь.

Это вам не «Сим-сим, откройся». Не подействовало. Светик не услышала или не пожелала услышать. Да, ей не надо тренироваться, чтобы победить на соревнованиях, кто больше унизит Катю. С нее станется, она еще милицию вызовет и обвинит бесцеремонную соседку в домогательствах к ее жениху. И можно сколько угодно повторять: «Я по делу», – никто не поверит. Катя – не инвестор из Японии и не олигарх на грани развода. А одинокая женщина, которые, как известно, всегда желают познакомиться. Но Катя-то желает раскрыть убийство Петра и прекратить ужасную игру, в которую ее втянула, между прочим, Светик, стянувшая наброски Катиной диссертации.