Парни в тротиловом эквиваленте

– Это хорошо, что они как на параде прошлись, – сказал Константин.

Здешнее население хорошо помнило, на что способны советские «Ми-24». Никому не было дела до того, какие флаги были намалеваны на бортах этих машин: таджикские, афганские, российские. Едва они появлялись в небе, как все поскорее старались укрыться от греха подальше.

Если раньше спецназовцы хотели дождаться вторую пару вертолетов на окраине кишлака, то теперь опасаться было нечего.

– Ни одна сволочь не высунется, – сказал Молодцов Лебединскому. – Езжай к тому дому, откуда отчалили покойные талибы.

В большом каменном строении не было никого, кроме хозяина, его жены и престарелых родителей. Услышав вопрос о том, что за люди недавно находились у них во дворе, они сделали круглые глаза и удивленные лица.

Однако первый же осмотр территории сразу заставил хозяев заткнуться.

Во-первых, в саду были обнаружены два свежих мужских трупа. У обоих были перерезаны глотки.

Во-вторых, в одной из комнат спецназовцы нашли склад оружия и боеприпасов.

В-третьих, весь передний двор пестрел свежими следами автомобильных шин.

На все последующие вопросы хозяева отвечали охотно и красноречиво.

Однако этого нельзя было сказать о легкораненом талибе. Этот упрямец по-прежнему говорить не желал.

Молодцов успел трижды повторить свой вопрос, ответ на который интересовал руководителей всех спецслужб и в России, и в Таджикистане. Звучал он так: «Зачем афганским талибам понадобились ядерные боеприпасы, украденные Рахимовым?»

Лебединский пару раз взрывался, бросался на пленного с кулаками. Молодцов до поры держал себя в руках и остужал порывы товарища, но вскоре тихо матюкнулся. Когда за дело взялись товарищи по оружию, он возражать не стал.

– Начинай, Курбон, иначе мы ничего от него не добьемся, – проворчал таджикский офицер.

Прапорщик Курбон Исмаилов вытянул из подсумка кусок тонкой гитарной струны и с нехорошей улыбкой подошел к талибу.

– В последний раз спрашиваю, ты будешь отвечать? – обратился он к пленному талибу.

Тот с ужасом глядел на блестевшую струну, но молчал. Курбон резким движением задрал полу его рубахи и воткнул конец струны в правое подреберье. Талиб сморщился от дикой боли, но все одно молчал. Тогда прапорщик стал проталкивать струну дальше.

– Так как тебя зовут, друг мой? – спросил он.

– Мирзо, – глухо ответил тот, хватая ртом воздух.

– Хорошее имя. Для чего вам понадобились ранцевые боеприпасы?

– Для организации террористического акта в Кабуле.

– Где именно?

– Основных целей для акта возмездия три: миссия ООН, посольство Российской Федерации и штаб командования коалиционных сил.

Мирзо говорил очень тихо и осторожно, буквально боясь пошевелиться. Струна торчала из его тела. Ее блестящую серебристую поверхность легонько поглаживали пальцы прапорщика. Если после очередного вопроса Мирзо запаздывал с ответом, то Курбон сжимал их и проталкивал гитарную струну еще глубже в печень.

– Кто руководит организацией теракта? – озвучил очередной вопрос Молодцов.

– Этого я не знаю, – взволнованно прошептал Мирзо. – Клянусь Аллахом, мне это неизвестно!

– Хорошо, – сказал Константин. – Я сформулирую вопрос по-другому. Кто с тобой общался от имени заказчиков ядерных боеприпасов?

– Абу-Али. Он был в первой машине, которую вы подорвали.

– Кто он? Откуда?

– Прибыл из Пакистана. Я видел его впервые в жизни. Он постоянно докладывал обо всем своему руководству по спутниковой связи, советовался с ним.

Этой информации Молодцов был склонен поверить. При осмотре взорванного автомобиля его парни действительно обнаружили обломки телефона спутниковой связи и странно, не по-здешнему одетого мертвого мужчину.

– Куда делся Рахимов? – продолжил он допрос.

– Умер. Труп лежит в саду.

– Один из тех, кому перерезали глотку?

– Да.

Константин вынул из кармана фотографию Эмина Рахимова, потянул ее Лебединскому и приказал:

– Проверь!

Через полчаса группа Молодцова сидела в чреве транспортной «восьмерки», державшей курс на север. Чуть позади летел боевой «Ми-24», прикрывавший ее.

После допроса таджики предлагали пустить Мирзо в расход, но Константин возразил. Мало ли что, вдруг в дальнейшем понадобится? Сейчас этот страдалец сидел между бойцов спецназа, гладил правой ладонью печень и о чем-то думал.

Уставшие подчиненные Молодцова расселись по откидным лавкам. Кто-то снял куртку и балдел под потоком прохладного воздуха, врывавшегося в открытый иллюминатор, кто-то дремал.

Справа от Константина сидели два друга – Колодин и Ковальчук. Ранцевые ядерные боеприпасы стояли у ног подрывника, который отвечал за них головой. Через каждые две-три минуты прапорщик с опаской поглядывал на ранцы, потом переводил взгляд в иллюминатор и любовался горами, проплывавшими внизу. Но вскоре он снова вспоминал о ядерной угрозе и хмурился.

– Ты чего нервничаешь? – не выдержал его товарищ.

– Как это чего? А если рванет? От нас же только пшик из горячего воздуха останется! Даже место нашей гибели никто не узнает!