Пароль «Любовь»

К счастью, пилот точно соблюдал инструкцию, не решаясь лихачить в таком серьезном деле, поэтому на металлическую палубу орбитального катера леди Яанн попала, страдая только от тошноты, заложенности в ушах и некоторой дезориентации, связанной с перегрузкой. Корас немедля расстегнул ремни, подхватил пожилую женщину на руки и уложил на носилки, приготовленные в салоне кем-то весьма предусмотрительным.

Выглянувший из кабины в отсек штурман сунул сержанту стакан горячего кофе и аптечку:

– Видели, как ты там плясал сержант! – и гордо добавил, – За быструю доставку пообещал премию. А док велел тебе передать, это для леди, инструкция на упаковке!

Пока сержант вводил леди препараты, выравнивающие давление, снимающие тошноту и успокаивающие головокружение, катер успел подняться над лиловыми облаками и неспешно втянуться в шлюз «Черной звезды».

Глава 19

Камера обработки неприятно шипела и плевалась обеззараживающими растворами. Требовалось промыть обувь, обработать одежду, взвихрить молекулярным душем волосы и, наконец, втянуть остатки органики мощными встроенными пылесосами. Когда процедура устранения биологической опасности была завершена, у леди Яанн едва хватило сил сделать несколько шагов и под шелест внутренней герметичной переборки выйти в просторный зал к толпе встречающих.

Их ожидал сам капитан. Рядом маячили доктор и парочка помощников с переносными носилками, тут же дежурили несколько человек из службы безопасности. Леди уже пришла в себя и довольно бойко отбивалась от медосмотра, но ее все равно уложили на носилки и умчали в сторону лазарета. Корасу пожали руки, поблагодарили за службу и отправились медотсек. Следом за медбратом в тесный бокс просочился, и лейтенант корабельной СБ. Сержант только вздохнул: его ждал допрос прямо возле анализатора крови и капельницы.

К удивлению десантника, его особенно не допрашивали. Вежливо попросили все рассказать, уточнили несколько моментов и позволили рухнуть на узкую корабельную койку. Когда Корас высказал свое удивление данным фактом, лейтенант совершенно спокойно объяснил:

– Так нас не зря на орбиту прислали, у «Черной звезды» самая совершенная оптика в Галактическом Союзе. Маячок на вашей броне позволял наблюдать за вами круглосуточно.

Сержант прикинул, не нашел в своем поведении на Претории какого-либо криминала и успокоено заснул под мерный писк диагноста. После пробуждения ему выдали новенькую форму и позволили вернуться в кубрик, взяв подписку о неразглашении всего, что происходило на планете.

Товарищи по оружию встретили Кораса сдержано, но тепло. «Черная звезда» спешно покидала систему Претории, и возвращение молчаливого Ангела говорило лишь о том, что миссия удалась. Его поздравили дополнительной кружкой компота, а уже на следующий день поставили на обычное дежурство в десантном отсеке.

Смены, тренировки, нехитрые развлечения – все это проходило на десантных палубах, где встретить леди Яанн было невозможно, и все же порой мужчина поглядывал на дверь в тайной надежде, что в проеме появится худощавая седовласая фигура с тростью и с привычной насмешливой язвительностью скажет:

– Сержант! Вы мне нужны!

Умом он понимал, что сейчас леди корпит над отчетами, стараясь сохранить всю информацию, которую успела собрать, но отчего-то надеялся, что они еще встретятся. Надежды потихоньку таяли, а дней через десять у сержанта начали активно выпадать волосы, местами слезла кожа по всему телу и кое-где появилась странная сыпь. Сначала он не обращал на эти изменения внимания, списывая на обычную смену климата, но после занятия в вирт-шлеме инструктор увидел кольцо мелких розовых прыщей на лице и немедленно отправил десантника в лазарет.

Корас успел войти, представиться дежурному врачу и сдать соскоб кожи на анализ, когда за спиной зашипела переборка, и знакомый голос произнес:

– Док, или Вы спасете меня от этой напасти, или у Дикки кончатся все запасы бурбона задолго до прилета на Землю.

Ангел медленно обернулся и увидел леди Яанн. Она была одета в привычный деловой костюм синего цвета, но выглядела бледнее и суше, чем на Претории. Кроме того, женщина держалась за щеку и кривила лицо в болезненной гримасе. Корабельный врач, немедля, вскочил и, подхватив леди под руку, усадил в кресло:

– Что у Вас произошло? – спросил он, обеспокоенно оглядывая раздутое лицо.

– Зубы, или десны или что там ещё может быть! – громко ответила леди Яанн с трудом артикулируя, – я не могу ничего есть, и голова раскалывается от боли. Скажите мне, сержант, – внезапно обратилась она к Корасу, – как могут болеть металлокерамические зубы?

Корас осторожно пожал плечами, а док нажатием кнопки опустил с потолка стоматологическое оборудование и задернул тонкую пластиковую штору, создавая иллюзию уединения. Через минуту над креслом коротко пыхнул рентгеновский аппарат, потом раздался протяжный свист и несколько недоуменное и неразборчивое ругательство.

– Так что там док? – леди Яанн не собиралась ждать оглашения приговора.

– Простите, леди, я прежде такого не видел, боюсь, мне придется посоветоваться с коллегами…