Пароль: рододендрон

— Я всегда ставил своей целью превзойти только самого себя, — раздраженно ответил Алекс, — а не обойти кого-то, и тем более, никогда не пытался добиться власти.

— Твое дело, — улыбнулся нам в зеркало старик, — я очень рад, что ты с нами.

Алекс не ответил, только отвернулся к окну в двери, чтобы больше не встречаться со старым знакомым взглядом. Я же поежилась, сочувствуя. Что же это получается, куда ни плюнь, у него всплывают старые знакомые, причем всем им от него что-то нужно.

* * *

Как и было обещано, Никита Игоревич довез нас до центра города и уехал. Дальше до своей гостиницы мы добирались пешком.

— Не беги, — попросила я, — давай просто пройдемся, мы ведь никуда не торопимся.

— Ладно, — согласился Алекс, и без слов было заметно, что настроение у него скверное.

— Как прошла встреча? — спросила я, когда он замедлил шаг и приобнял меня одной рукой.

Алекс хмыкнул.

— Познавательно.

— Не хочешь говорить? — поняла я.

— Если ты о том, что я хочу что-то от тебя скрыть, то нет. Просто все закрутилось, отвратительнее не придумаешь.

— Потому Гриша ему и поверил и пошел за ним, — высказала я свою догадку, — потому что знал его с самого детства?

— Ну, это было немаловажным фактом, я думаю.

— А ты, правда, был самым неуправляемым? — весело поинтересовалась я, чтобы хоть как-то разрядить атмосферу.

Алекс скорчил гримасу:

— А ты как думаешь? Неужели я похож на хорошего мальчика, умеющего жить по правилам?

— Ну-у, — протянула я, — не знаю, как насчет правил, но твои действия вполне логичны.

— Это потому что, что я вырос, и у меня появились мозги, которых в детстве не было. Так что со мной намучились и родители, а потом дед с Зоей Иосифовной. Наверное, я потому и был любимым внуком, как говорит Голубев, потому что привлекал к себе в пять раз больше внимания, чем другие.

— И этот Голубев?.. — подтолкнула я к действительно интересной мне теме.

— Работал на деда еще с молодых лет. Телохранитель, водитель, друг. А потом, точно не знаю, лет пять назад, у них что-то не заладилось, разбежались в разные стороны. Дед не хотел об этом говорить. Из обрывков фраз я понял, что Никита Игоревич, как и Валентин теперь, не понимал гуманистические настроения деда и направление стольких усилий в исследования.

— И теперь Голубев и Валентин мерятся силами и хотят заполучить булавку или тебя. А лучше и то, и другое вместе, — подытожила я.

— Вроде того, — вздохнул Алекс.

— Послушай, объясни мне, — попросила я, помолчав. — Я на самом деле не понимаю. Зачем ты им всем сдался? Я так поняла, ты сильно развил свои способности, но ведь ты один.

Алекс ответил не сразу, и я поняла, что на самом деле объяснять что-либо на эту тему ему совсем не хочется.

Но он все-таки ответил:

— Я один тоже многого стою. Помнишь, когда я забрал тебя из твоей квартиры? Я поставил стенку, которую довольно сильные маги не смогли пробить вдвоем.

— Тогда тоже не понимаю, будь ты так силен, ты бы этим воспользовался, а не бегал.

— Вот именно, ты это понимаешь, а они нет. Я действительно сильно развил свои способности, при желании я могу стереть в порошок до десяти других одаренных.

— Но? — поняла я, после такой фразы непременно должно последовать огромное «НО».

— Но это как автомобиль с большим объемом двигателя и малолитражка. Первый быстро набирает скорость и едет гораздо быстрее, вторая же тихонько ползет, зато тратит бензина в несколько раз меньше.

— Если ты будешь использовать свой дар на полную катушку, ты просто выкачаешь всю свою энергию и свалишься?

— Вот именно, и чтобы меня добить, уже не понадобится никакая магия, можно просто запинать.

Я поежилась. Звучало жутко.

— В том-то и дело, понимаешь? — продолжал Алекс. — Голубев мне три часа заливал, что начнется война, и я, стоящий на передовой, принесу им победу... И так далее и тому подобное... Лавры победителя...

— Он хочет кинуть тебя под танки, — перевела я, раз уж мы перешли на разговоры о войне.

— Вот именно, Гришка — уже его марионетка, теперь ему нужна вторая, более полезная, так сказать.

— И что ты?

— А что я? — эхом отозвался он. — Как мы с тобой и говорили, сказал, что мы с ними, что сделаю все, чтобы Вальке не досталась булавка.

— И он поверил? — засомневалась я, Голубев показался мне очень хитрым типом.

— Еще б он не поверил. Я же сказал чистую правду о своих намерениях: Валентину булавки не видать. В итоге договорились быть на связи, пока они не распланируют активные действия. Я так понял, у него в запасе несколько десятков «бойцов», — так поняла, что «бойцы» — прямая цитата. — Кроме того, обещал помощь в случае, если нам она понадобится.

— И ты ему веришь?

— Нет, ни на грош. Я потому и согласился, чтобы он меня подвез, хотел не ему тебя показать, а тебе его, чтобы он не смог подобраться к тебе неузнанным.

— Понятно, — протянула я. — Значит, не веришь.

Алекс помолчал, прежде чем ответить.

— На данный момент я уверен только в том, — сказал он, наконец, — что из всех моих родных и знакомых, нож в спину не воткнешь мне только ты.

Несмотря на то, что мне было приятно его доверие, я все же сказала:

— Мне очень жаль.

— Я знаю, — отозвался Алекс, — я знаю.