Партер и карцер. Воспоминания офицера и театрала

В этот последний приезд Москва произвела на меня удручающее впечатление. Денег своих с московского Малого театра за выполненную работу мне получить не удалось, потому что А. И. Южин умирал за границей, а московский Госиздат кишел мазуриками, не признававшими своих письменных обязательств. Процесс в Верховном суде по делу P. Е. Дриго тянулся второй год. От старой хлебосольной Москвы ничего не осталось, и в «Праге» на Арбате паршивый обед стоил 15 рублей. Единственным отдохновением была опера К. С. Станиславского на Б. Дмитровке, где Ю. А. Бахрушин заведовал постановочной частью и достал мне 2 кресла на «Онегина» и «Царскую невесту». Я поражался, до какой степени может дойти искусство перспективного письма: на крошечной сцене в 45 квадратных метров была изображена вся Кремлевская стена со Спасской башней, жилищем Бомелия и девичьим палисадником. Видимо, Станиславский мог выбирать своих молодых артистов из 1000 — одного, ибо такого подбора труппы я еще в жизни не видал. Певицы были сплошь редкие красавицы с чудными, сочными, молодыми голосами, певцы на подбор — будущие Собиновы и Шаляпины. Такого стройного исполнения корсаковской оперы мне не приходилось нигде еще слышать. Так же прекрасно поставлен и «Онегин». На этой крошечной сцене прекрасно проходил и бал у Лариной, и петербургский бал. Исполнение было четкое, прекрасное и в музыкальном, и в вокальном отношении и привело бы, вероятно, в восторг самого Чайковского. Театр этот, кажется, единственный в Москве, не тронутый случайно новыми веяньями, потому, очевидно, и мог существовать и процветать. Сборы всегда были полные, да оно и понятно — где-нибудь должна же еще ютиться музыкальная публика, которой не нужно мейерхольдовских «Д. Е.», «Ревизоров» и «Горя уму». Даже Дом Щепкина сдал, изображая «Медвежью свадьбу» и прочую кинобелиберду[132].

В. В. Федоров рассказал мне, как покойный А. И. Южин остался верен себе до смерти — балагуром и забавником в последние минуты. Итальянский доктор посадил его на жестокую диету, от которой Южин через неделю взвыл и, разыскав во Флоренции русского врача, перешел к нему. Однако и русский врач, увидев туберкулез пищевода, согласился лишь на питательную клизму. «Это еще что за штука?» — спросил удивленный Южин. «А мы введем Вам в желудок крепкий бульон…» — «Но будьте добры, хоть по крайней мере с пирожками…»

Южин точно дал сигнал началу актерского мора. В течение последующих 4-х лет сошли в могилу[133] такие крупнейшие деятели русской сцены, как Р. Б. Аполлонский, Н. Андреев, А. Бахрушин, Б. И. Бентовин, С. В. Брагин, H. С. Васильева, В. П. Валентинов, П. П. Гнедич, В. Н. Давыдов, М. Н. Ермолова, Г. Г. Исаенко, Е. П. Карпов, А. Р. Кугель, И. С. Ларский, И. Н. Потапенко, В. А. Рышков, Садовская, И. В. Тартаков, В. К. Травский, К. К. Витарский, П. И. Шаповаленко, В. С. Шаронов, А. А. Чижевская, Кондрат Яковлев и др. Как-то жутко стало.

Русский театр как будто сразу опустел от таких утрат, и вспоминаются слова покойной В. В. Стрельской из «Не все коту масленица»: «Да, вот хороших-то людей Бог прибирает, а шантрапа разная, та остается…» И «шантрапа» завладела по праву наследства бедной русской сценой.

За 15 лет службы стали давать звания заслуженных артистов, и когда А. А. Усачеву уже в третий раз заявили, что к 35-летнему юбилею его «пожалуют», то он ответил: «Знайте только одно: если заделаете меня заслуженным, то я ваш знак нацеплю на задницу, да так и буду носить… Нас, „незаслуженных“, теперь меньше, и это много почетнее». Его оставили, кажется, и по сие время в покое.

Приложение

Curriculum vitae[134]

Лешков Д. И.

Родился 3-XII-1883.

Образование: полный курс Кадетского корпуса и Артиллерийского училища.

Служба: 1) 3 года военной службы (преимущественно преподавание механики и электротехники в школе) — 1904–1907.

2) Чертежник Технического отдела Министерства путей сообщения (около 1 года) — 1908–1909.

3) Секретарь правления Акц<ионерного> о<бщест>ва «Ромергаз» (3 ½ года) — 1910–1914.

4) Служба на фронте (2 ½ года) — последняя должность и<сполняющий> д<олжность> старшего адъютанта Штаба корпуса — 1915–1917.

5) Служба в Красной Армии (инструктор-лектор по автомобильно-мотоциклетному делу; зав<едующий> самокатной мастерской). В 1922 г. демобилизован по состоянию здоровья — 1918–1921.

6) Заведующий архивом Дирекции госуд<арственных> театров; член совета музея Актеатров; секретарь юбилейной комиссии б. Александрийского театра; член правления Русского театр<ального> о<бщест>ва (8 лет) — 1918–1926.

7) В период безработицы по направлению Биржи труда на временные работы:

а) Областной коммунальный банк (приведение в порядок архива) — 1929;

б) Госуд<арственный> кожевенный завод Радищева (делопроизводитель и архивариус) — 1930;

в) Правление треста «Ленжот» (делопроизвод<итель>, архив<ариус> и пом<ощник> зав<едующего> делами) — 1930.