Партия в преферанс

Наглотавшись таблеток, Славик лежал на диване и думал с тоской: что за жизнь… Вертишься, как бобик, подличаешь, ловчишь, а где результат? Не подохнуть бы часом от непосильных нагрузок.

Глава 28

Николай расписался с Верой той же осенью.

Никого из знакомых на свадьбе не было. Да и самой свадьбы не было тоже.

— Кого я позову? — говорила Вера. — Бабка Матрена не приедет, а больше никого из близких у меня нет.

Колька тоже не захотел никого приглашать.

— Нет у меня друзей, одни партнеры были.

Малыша они сразу забрали с собой в Москву. Он не отходил от хозяина, глядел на него влюбленными глазами, но побаивался строгой Веры и, бывало, ревновал к ней.

Монет в холщовой сумке оказалось много.

— А сколько полагается по закону тем, кто нашел клад? — как-то спросила Вера.

Николай понял её мгновенно.

— Это ты брось, — сказал он. — Никаких кладов никто сдавать не собирается. Всю страну обворовали и по карманам расхапали. И это растащат… — он помедлил. — По закромам Родины.

Совестливая Вера чувствовала себя подавленно.

— Не мучай себя. Кто по завещанию наследник Пимена? Я, — ответил он. — Значит, имею моральное право. Верочка, — он привлек жену к себе. — Да если хочешь знать, я с этими деньгами горы своротить могу. У нас в институте интереснейшая тема стоит, потому что финансирования нет.

Он вспомнил одну из любимых присказок дядьки Феди: не жили богато, не хрена и начинать… Ошибался дядька, жить хорошо имеет смысл в любом возрасте.

Разногласие по поводу клада было единственным противоречием между мужем и женой.

Дом в Гагарине на зиму пришлось заколотить. Дуську забрала соседка:

— Что ей в городской квартире делать? Больно кошка ловчая, сколько живу, первый раз такую вижу. Отдай, Веруша, у неё характер своенравный, сбежит она в столице-то, пропадет, потом сама горевать будешь. У меня, конечно, разносолов кошачьих нетути, но сыта будет. Да и привыкла она уже ко мне, пока тебя не было.

Кур Вера тоже отдала, Катька Доронькина выпросила.

Сама Вера заметно похорошела. Есть девицы, которые привлекательны в юности, а пройдет лет десять, и все. Растолстела, обабилась, куда что делось. А есть такие, кто начинает расцветать после тридцати лет. Статная Вера относилась ко второму типу женщин. А потом, известно, счастье всех красит…

Она устроилась преподавать в техникум и поначалу очень скучала по своей старенькой школе и ученикам.

НИИ, где служил Николай, пережив тяжелейшие времена, стал потихоньку возрождаться к жизни. Нужна оказалась стране отечественная наука. Темой, которой он занимался, заинтересовались на высоком уровне. Снова встал вопрос о защите диссертации.

— Перспектива… — задыхаясь от астмы, говорил его ученый руководитель, — даже подумать боюсь. Какая кандидатская, на докторскую сразу тянет! Пора, пора уделять внимание нашим ученым! А то скоро одни торговцы сникерсами в стране останутся.

А вот Ладынин из НИИ ушел. Ему вообще перестало везти. Во время довыборов переметнулся в другой блок, и — как в картах — не угадал со сносом. Дал маху. Бывает…

В личной жизни тоже — полный облом. Узнав о браке Николая, призадумался. Может, хватит вести рассеянный образ жизни?.. Подходящей кандидатуры не было, и он, узнав, что бывшая лаборанточка Ирина Донцова, у которой от него была дочь Оля, процветает, пробовал подкатиться к ней.

Бывшая пассия отшила его мгновенно:

— Зачем ты нам с дочкой нужен? Слушать про то, что самый умный и талантливый и что тебя недооценивают?.. Нет, мой дорогой. Деньги я научилась сама зарабатывать. Жизнь заставила. С такими барскими замашками надо искать кого-нибудь другого. Я сыта по горло твоими претензиями.

За последнее время стало особенно заметно, что Вадим несколько полинял и опустился. Он по-прежнему играл в преферанс. Помирился со Славиком. Четверка преферансистов, как всегда, собиралась у Доронькина на квартире по пятницам. Только без Костыля и Першина.

Убийство Шигина раскрыть не удалось.

Вадим во время игры иногда надолго задумывался, уходил в себя, а в результате ошибался в счете, чего раньше с ним никогда не случалось.

Он подозревал, что неудачник Колька сумел отыскать клад Пимена, а он, умница Вадим, оказался в пролете. Мысль, что свалял дурака, что надо было с металлоискателем «Фишером» все там облазить, и копать и копать, доводила до белого каления. Устал он, кретин, видите ли…

Иногда он вытаскивал екатерининский пятак 1774 года, который нашел Костыль, и с сожалением смотрел на монету. Он не теряет надежды внезапно заработать кучу денег, но слишком ленив и расчетлив для того, чтобы пахать с полной выкладкой.

А вот Доронькин не унывает и, как всегда, полон сил и энергии. Потолстел, ещё больше облысел, но по-прежнему пялится на молодых женщин и, когда есть деньги, возит их обедать в загородный ресторан.

— Кто девушку обедает, тот её и танцует, — любит повторять он.

После того, как вернул икону Николая Угодника Кольке, едва не заболел с горя. Потом дела его заметно улучшились. Афера с филиалом музея военной истории сошла с рук. Все документы на Шигина были оформлены, а он погиб. Дело закрыли.