Партийный билет в нагрудном кармане

В комнате стало тихо. В каждом сообществе людей, должен существовать этакий античный критик, который будет, казалось бы, очевидные истины ставя под сомнения, оспаривать. Раньше таким мощным тараном фундаментальных постулатов был Зандер Зак, а теперь вот эстафету из рук погибшего товарища принял Ган. Эйх, разумом понимал законность требований ребят Гана, принять непосредственное участие в освобождение пленников. Они хотели воевать на первом плане, а он их задвигал на вторую линию. Головой-то он понимал, а вот сердцем принять не мог. Нервная система Эйха, за последние три месяца значительно пострадала, он, всё чаще злился, психовал. Эрик, скрывал ото всех, в том числе и от Лоры, что кровь, оказалась ему, в таких количествах, противопоказана. К тому же, его всё чаще посещали сомнения в успехе его дела. Не разочарование, признаки которого показал при последней их беседе на чистоту, Петер, нет, просто ноющее предчувствие, нахально поселившееся в районе рёбер. Невралгия душевной ткани. Оправданий ему не требовалось, чего не сказать о некоторых товарищах, которые искали причины страхов во вне, а не внутри себя. Не все из Лучей понимали, что происходило в стране, но вскоре дойдёт до последнего тугодума, что они бредут по лезвию бритвы и тогда, они потребуют объяснений. Эрик, боялся, что вскоре пик борьбы будет пройден, а дальше всё покатиться по нисходящей. А, ему (он так чувствовал) для того чтобы, брошенные ими в землю Фаверленда, зёрна дали всходы в будущее, не хватало времени. Он даже вернулся к постыдной страстишке приобретательства. Тратил остававшиеся свободными деньги, на новые вещи. Когда прозвучал вопрос-требование Гана, на нём была надета тёмно-бордовая рубашка со стоячим воротником и серебряными запонками на рукавах, узкие брюки обжимающие замшевые ботинки. Лора, увидев, что Эрик, в таком пижонистом виде, собирается вести собрание, начала над ним подшучивать, но увидев, как заблестели его воспалённые бессонницей глаза, смеяться прекратила. О, том что твориться в душе Эрика она не знала, но её женское сердце чувствовало, что, что-то идёт не так.

Ган, ждал ответа, пришлось что-то говорить:

– Первая пятёрка самая опытная, поэтому она идёт первой. Никакого недоверия товарищи. Карис, ты должен это лучше других понимать.

– Не могу с тобой согласиться. По-моему опыт у нас всех одинаковый, мои ребята достойны идти впереди не меньше остальных.

– Мы уже всё обсудили. Каждый тренировал действия в бою, характерные для его индивидуальной задачи. Перестройка порядков за один день до акции не к чему хорошему не приведёт.

– Вся разница в распределённых тобой ролях в степени риска достающегося на долю каждого бойца.

В голове Эйха, задёргалась жилка новорожденного психа, держать себя в руках ему становилось всё труднее.

– Не тени одеяло на себя. Наша главная цель освобождение товарищей, а не величина куска славы, который достанется каждому. Решение уже принято. Нечего здесь больше обсуждать.

Ребята ячейки Гана, заворчали. Люди вообще не любят, когда их не спрашивая им, навязывают готовые, может быть правильные, обоснованные, решения, но в разработке, которых они не принимали никакого участия. Эрик, делал ошибку, говоря с товарищами таким тоном, и теперь мог её исправить лишь одним, довольно тоталитарным, способом.

– Достанется каждому, но не тебе? Почему? – Ган, ощущая поддержку, ребят спросил жёстко, смотрел прямо и ждал объяснений. Он их получил, правда, совсем не тех, которые ждал.

– Потому, что, в данный момент, я твой руководитель! – Эрик, сорвался. Он не кричал, но был к этому, позорному атавизму капитализма в его империалистической форме, близок. – И, не потому что, я такой властолюбивый и мне нравится им быть, а потому, что ты быть им не можешь. Пока во всяком случае. – Добавил он тише. По лицам соратников увидел, что он на правильном пути. – Но, был бы ты моим командиром, я бы не стал оспаривать каждое твоё решение, тем более, касающееся наших товарищей. Я бы тебе подчинился. Тот, кто не умеет подчиняться не умеет руководить. Наша революция это, прежде всего дисциплина. Надо уметь умерщвлять амбиции воспитывая в себе солдата. Запомните, споры ведут в тюрьму и у нас не дискуссионный клуб КПФ, мы занимаемся уголовно преследуемыми делами. Наши акции это серьёзно. Поэтому Карис заткнись. Делай то, что тебя говорят. А, ругаться будем потом, после нашей победы.

Сказать, на этот наполненный горькими эмоциями диалог, Гану, оказалось нечего. Небольшая прилюдная порка с расставлением правильных акцентов, пред большой акцией, никогда лишней не бывает. И, Эйх выпустив пар, немного успокоился. После ещё одно повтора, Лучи стали расходиться. К Эрику подошёл Петер попросив переговорить наедине.

«Так, я так и думал. Плохо. По-моему я подозреваю, что он хочет мне сказать». – Подумал Эйх, закрыв дверь оставшись с Петером наедине.