Партитура преступления

«Несчастный случай или убийство, замаскированное под несчастный случай?!» — Бежан не в состоянии был думать ни о чем другом с той минуты, когда, словно гром, поразило его страшное известие о смерти Яна Видзского. Покора ждал его в условленном месте два часа. Потом доложил Бежану, что Видзский не пришел. Бежан встревожился. Янек никогда не подводил. Наоборот, он был известен своей необыкновенной пунктуальностью. Всегда являлся с точностью до минуты. Значит, что-то случилось. Он тут же позвонил жене Видзского. Но и она ничего не могла сказать. Муж предупредил ее, что вернется поздно, должен был с кем-то встретиться в городе в шесть часов. Все правильно. В шесть Видзский договорился встретиться с Покорой. Но не пришел и в восемь. Может быть, задержался в Управлении? Бежан позвонил в дежурку охраны. Но там сказали, что в Управлении никого нет, а секретарь директора уехал на служебной машине около пяти часов. «Сегодня все ищут секретаря, — добавил дежурный, — директор уже два раза звонил, спрашивал, когда он ушел, потому что его до сих пор нет».

Здесь след обрывался. «Автомобильная катастрофа?» — мелькнуло в голове майора. Он снова взял трубку, набрал номер городской комендатуры. Дежурный прочитал ему список фамилий. Среди людей, пострадавших в тот день, Видзского не было.

— Позвоните после полуночи, — посоветовал дежурный офицер. — Еще поступят рапорты от патрулей.

Он не лег спать, ждал. Ходил из угла в угол по своей скромно обставленной комнате, поглядывал то на часы, то на черный телефон. Минуты тянулись бесконечно. Сначала он хотел послать оперативников в город, чтобы они нашли водителя и установили адрес, по которому он отвез Видзского, но раздумал. Если тревога окажется необоснованной, допрос водителя демаскирует Янека в Управлении. Бежан снова посмотрел на часы: двадцать два тридцать. Еще полтора часа. Присел на тахту, взял лежащую на ночном столике книгу. «Чума» Камю. Он любил книги такого рода. Книги, показывающие человека перед лицом смерти. Но сегодня он не мог читать. Отложил книгу. Сел за письменный стол, нервно постукивал пальцами. И сидел так до полуночи... Еще один разговор с дежурным. И вдруг, как гром, известие: «Погиб». Задохнулся в лифте в доме на Новогродской. Тело забрали в отдел судебно-медицинской экспертизы.

Бежан немедленно доложил Зентаре. Тот тоже был потрясен. На рассвете они уже были на службе. Группа из нескольких человек отправилась на место происшествия для выяснения обстоятельств смерти. Бежан поехал с ними. Он долго осматривал кабину лифта, пол, стены. Его острый глаз сразу же заметил нацарапанные ножом буквы. Большое «С», маленькое «у», потом «з» и еще начало какого-то слова, не то «ке», не то «ко». Видзский что-то хотел сообщить им. Бежан был уверен в этом. Буквы нацарапаны совсем недавно перочинным ножом. Рядом с телом Видзского нашли перочинный нож.

Ясно, что Видзский узнал что-то важное, настолько важное, что перед смертью слабеющей рукой нацарапал эти буквы. Для них. И не успел. Последние буквы, «ке» или «ко», вышли кривые. Линия шла вверх, потом вниз и прерывалась. Именно в этот момент он упал. Потерял сознание. «Понимал ли он, что умирает? — думал Бежан. — Ловушка это или несчастный случай?»

Версию о несчастном случае поддерживали прежде всего показания дворника, который утверждал, что мусор на дне шахты лифта лежал давно.

— Туда сбрасывали мусор еще до того, как установили лифт, — объяснил он. — Когда лифт поставили, мусор никто не убрал. А сейчас вот уронил кто-то окурок или спичку — и готово несчастье. — Он развел руками.

На вопрос, кто мог поджечь мусор, дворник пожал плечами:

— Откуда мне знать... Может, дети... Они любят играть в подъезде и в подвале... Или тот, кто последний ехал в лифте... В кабине лежали обгоревшие спички. А может, сигарету уронил...

Это отпадало. Видзский не мог уронить сигарету. Он не курил. Друзья частенько шутили, что именно за это его так любит начальство и жена. Он женился всего несколько месяцев назад. Они очень любили друг друга. Жена Видзского, студентка четвертого курса юридического факультета, хорошо понимала, что значит для него его работа, и никогда ни о чем не спрашивала, не обижалась, что поздно возвращается домой, а то и вовсе исчезает на несколько дней. Каждый вечер, рассказывал он, ждала она его с ужином допоздна. Как она перенесет это известие? Как сказать ей? «Уж лучше быть холостяком, — подумал Бежан. — Если бы я погиб... — И тут же представил себе отчаяние отца. — Хуже всего тем, кто остается...» Его мысли снова вернулись к Янеку Видзскому. Янек любил свою работу. Всегда просил, чтобы ему дали самое трудное задание. Старательный, добросовестный, всегда готовый помочь. И его нет. У Бежана сжало горло. Смерть на войне — это дело обычное, почти естественное. Сегодня ты, завтра я, думал каждый. И вот... Ежедневный риск в их работе вдруг стал явным, видимым... Каждую минуту это может стать его судьбой, судьбой его друга.