Партизаны Е.И.В.(СИ)

Первыми появились неаполитанцы. Удивительно даже, что Наполеон решился поставить их в авангард, робкие и незаметные в бою жители италийской земли ранее использовались в качестве вспомогательных войск, и никому доселе не приходило в голову рассматривать бедолаг как реальную силу. Видимо, ими сознательно жертвуют, дабы попробовать на прочность русскую оборону. Но вот так, одним мановением руки вычеркнуть из жизни несколько полков? Уму непостижимо...

Партизан Дениса Давыдова отделяла от неприятеля река, достаточно широкая и глубокая, чтобы избежать ответной атаки, но позволяющая вести прицельную стрельбу.

Лейтенант Нечихаев поудобнее пристроил винтовку на брошенном наземь вещевом мешке. И повернулся к лежащему поодаль командиру:

- Этих пропустим?

- А смысл?

- Не вояки, - Мишка фыркнул. - А так хоть перед гвардейскими позициями толкучку создадут, у французов под ногами будут путаться, паника опять же... А мы патроны побережём.

Пока капитан-лейтенант размышлял над предложением, судьба распорядилась по-своему. С левого фланга, где залегли остатки польского ополчения, грянул дружный залп двух с половиной десятков ружей. Вооружённые старыми гладкоствольными мушкетами, преимущественно трофейного происхождения, шляхтичи развили невиданную скорострельность, за минуту сделав не менее шести залпов. Дисциплина с трудом приживалась в их испорченных вольностями сознаниях, но кое-какие сдвиги наметились - на каждого стрелка приходилось по двое заряжающих, что пару месяцев назад было просто неосуществимо.

- Пшемоцкий, мать твою! - Давыдов безуспешно пытался докричаться до Ртищева, от злости забыв его новую фамилию. Не получилось... Плюнул, и сам выстрелил по колонне неаполитанцев, ещё не осознавших тяжести ситуации, но вполне готовыми к бегству.

Гусары и казаки, увидев сей недвусмысленный пример, присоединились к избиению. Только так можно было назвать расстрел безоружного неприятеля, чьё вооружение по обыкновению следовало в обозе, запертое в крепких сундуках под надёжными замками. Впрочем, потомки Мария и Гракхов, как назовёт их позже известный французский романист, умирать не хотели. И дружно бросились в противоположную от засады сторону.

Бабах! Взрыв первой мины разметал целый взвод, отступавший под командованием не потерявшего самообладания офицера. Второй... третий... После пятого кто-то из неаполитанцев замахал грязной тряпкой, символизирующей белый флаг.

- Сдаются, ваше благородие! - привставший на колено урядник смотрел через реку из-под поставленной домиком ладони. - Ей-богу сдаются.

- Вижу. - Давыдов ударил кулаком в землю и скомандовал. - Прекратить стрельбу!

Отдать приказ легче, чем привести в чувство увлёкшихся поляков, и прошло долгих три минуты до последнего выстрела. Три минуты, унёсшие десяток человеческих жизней. Кысмет!

- Урядник!

- Я, ваше благородие!

- Бери лодку и дуй на ту сторону принимать капитуляцию.

- Почему я?

- А кто ещё? - Давыдов приподнялся на цыпочках и похлопал казака по плечу. - Ты весь из себя солидный, крестами да медалями увешанный, борода чуть не до пупа... Самое оно!

- Так ихнего языка не понимаю!

- И не нужно, - вмешался Нечихаев. - Найдёшь главного, передашь ему эту бумагу. Тут по-французски.

Мишка быстро черкнул несколько строчек на обратной стороне портрета из командирской папки, и вручил Абраму Соломоновичу.

- Вернёшься, быть тебе есаулом!

Капитан-лейтенант дождался, пока обрадованный урядник скроется в кустах, где прятали несколько лодок на случай, если что-то произойдёт с расположенным в паре вёрст мостом, и спросил:

- Ты что там написал?

- Пропуск.

- Куда?

- В Юхнов.

- Куда-куда?

- Ну не в Петербург же их отправлять?

- Думаешь, доберутся?

- А это, Денис, уже их проблемы.

Передышка продлилась недолго. Буквально в тот момент, когда Абрам Соломонович причалил к противоположному берегу, в тылу у неаполитанцев выросли дымные облака, и через мгновение донеслась частая пальба. Причём залпами, что вызывало удивление. Русская армия крайне редко применяла такой способ стрельбы, а польское ополчение не пример и не доказательство.

- Что за чертовщина? - пробормотал Давыдов. - Кузьма, достань-ка трубу.

Денщик, не отходивший от командира ни на шаг, подал требуемое, не забыв напомнить:

- Только не потеряйте, ваше благородие, как в прошлый раз. Последняя.

- Изыди!

Всматриваться Денису Васильевичу не пришлось - дробный стук барабанов и показавшиеся ровные ряды в синих мундирах под развёрнутыми знамёнами возвестили о появлении на поле боя нового игрока. Игрока безжалостного, и не простившего предательства со стороны недавнего союзника, ставшего ещё не врагом, но близко к тому. Если враг не сдаётся, его уничтожают! Сдаётся, но не тебе? Неважно, он тоже должен быть уничтожен!

Строй остановился. Офицер на коне взмахнул саблей, и ближайших к французам неаполитанцев попросту смело. Опять барабаны... "Синие мундиры" сделали пять шагов вперёд, выходя из медленно рассеивающейся дымовой завесы, и вот новый залп! Барабаны... пять шагов... залп!

- Знающий стервец, - зло оскалился Давыдов. - Миша, попасть сможешь?