Партизаны Подпольной Луны

Но это у Люпина взыграло ретивое. Обычно он не обращал внимания на происхождение, вообще, чистокровность тех, в обществе которых он пьёт. Он зачастую пил рядом с простейшими - магглами - в «Весёлом Кошеле» и ничего, не расстаял. Но сейчас Ремус танцевал, впервые в жизни не водили его за руки вокруг рождественской ели, а он сам обнимал тяжёлое, приятное наощупь, мягкое, мышцастое тело мужчины. Ни разу рука Люциуса не скользнула ниже пояса партнёра, но под конец он так увлёкся красивыми, нечеловеческими, волчьими, жёлто-карими глазами партнёра, что рука его пьяно и тяжело легла тому сначала на крестец, а потом скользнула до ягодиц привычным, соблазняющим движением и сжала их.

Только, когда к отцу подлетел негодующий сын, видевший все манипуляции коварной руки, Люц одумался:

- Это же нелюдь, Люц. Прекрати соблазнять его, он же и приложить может, если ты его распалишь, а потом бросишь, как Пэтти Джейкоб. И потом, видишь? Драко, милый мой сынуля Драко сердится.

Но он такой соблазнительный, этот волчок. И потом, он ведь, наверняка, не кусается. Даже в постели. Он слишком… нежен для этого и неопытен.

А если укусит? Тогда поздно будет сожалеть о его круглой и румяной, надо будет покинуть высший свет, подобно этому иностранцу… Ну, который ещё в постели оказался недееспособным, хотя и считался любимцем ведьм всех разумных и ещё нет, возрастов в Британии… А, Роналдини.

Да, брось бяку, Люц - тебе же спокойнее будет.

У несчастной Тонкс открылось маточное кровотечение.

Люпин, которого всё-таки вывернуло остатками эльфийского угощения - о, кажется этот домашний беззаботный праздник был века назад! - знал Кровоостанавливающее заклинание, которое изобрёл Северус, но у него же отобрали палочку! И он не мог помочь распластанной, как выпотрошенная лягушка на столе препаратора, Нимфадоре, умирающей от потери крови из-за множественного насилия. Она было вскрикнула в начале, когда её грубо взял первый Аурор, но потом не произнесла ни звука, как бы её не имели. И куда. А имели жестоко, чтобы было больнее чтобы закричала, с-сука! А то ведь счастливчику Джерри по жребию целка досталась, и это в её-то, девкины, годы.

Ауроры ещё глумились:

- Ну вот, маленькая девочка, Джерри удалось сделать из тебя вполне аппетитную бабищу для наших развлечений.

- Да, точно-точно, - хихикал Аурор. - А то бы в старых девах так и осталась. Поблагодари Джерри.

- Подлец! Негодяй! Поцелуй тебя Дементор в твой похотливый хуй!

- Не, не так надо благодарить Джерри, надо, деточка, отсосать у него.

Но Тонкс, которой разжали челюсти и сунули в рот член с ещё не обсохшей девственной кровью, больно укусила негодяя, выведя его из грязной игры. Зато остались ещё двое, отчаянно злых за боевого товарища с прокушенным до крови злобной девкой членом.

- Дура я! Почему отказалась от отношений с Северусом?! Ведь он не сделал бы мне… так больно. Он мягко, я уверена, взял бы меня, и сейчас… там не жгло бы так, словно спиртом влагалище смазали! А ещё слава Мерлину, что почки отбили, скоты, они сильнее болят. Всё лучше, чем чувствовать, как тебя там, сзади, наяривают сразу двое. Жуть какая! Словно бы не со мною всё это… Больно! Больно! Больно-о-о! Мама-а-а!

Стёрджис пробовал вмешаться, но Ауроры уже так вошли в раж, что стали практически невменяемыми. С ними сейчас лучше было не разговаривать.

Мистер Подмор хотел было покинуть помещение, ведь он не желал… таких страданий никому из орденцев, даже нахальной, но неуклюжей Тонкс. Из-за неё ведь весь сыр-бор разгорелся. А сейчас Подмору преградили выход, заперев дверь на сильное заклинание. Он тоже был без палочки, но знал, где она хранится - в среднем правом ящике стола, к тому же, незапертом.

Увидев, что Тонкс уже не жилец, он попробовал добраться до палочки, чтобы обезопасить остальных орденцев от Ауроров, словно хищников, почуявших кровь. Да они и вправду почуяли кровь, вот и озверели… так страшно, вплоть до убийства одного из Орденцев, а они ведь именно этим и занимались.