Партнер (СИ)

— Все это выглядело, конечно, круто, но помещение ведь было пустым. Не было ни стульев, ни кресел. Управлять кораблем стоя вообще–то было бы немного неудобно. — продолжал я мысленно обсуждать создание обстановки в комнате.

Как только я помыслил все это, как словно по мановению волшебной палочки из пола стало 'выдуваться' некое подобие кресла. Я прошел чуть вперед, обойдя это место, где оно только что возникло, кругом, осмотрел его и решился сесть.

Сразу, как только я в него сел, кресло показалось мне очень неудобным и чересчур жестким, но так было всего лишь мгновение. Наверное, требовалось в него просто сесть, чтобы Айя произвела настойку кресла пилота под параметры моего тела. А произошло как раз именно это. Кресло, как только я в него сел, сразу же стало изменяться, подстраиваясь под анатомические особенности моего тела. Когда Айя завершила настройку этого места для сидения, я почувствовал, что нахожусь, словно в шезлонге. Хотя нет, этот опыт не шел ни в какое сравнение с тем, какой я получал в тот момент. Скорее он походил на следующее: когда сидишь в наших креслах, стульях и прочих рукотворных приспособлениях, на тело оказывается неравномерное давление. На разные его участки давит по–разному. Здесь же все было по–другому. Кресло было настроено таким образом, что я практически не ощущал того, что я сижу, а словно бы находился в ванной, наполненной водой до краев.

Положив руки на подлокотники, я опустил голову на продолжение спинки этого чудо–кресла. Отдельного подголовника не было, только продолжение спинки. Пока расслаблялся, вспомнил, о чем говорила мне Айя. Для лучшей обоюдной передачи данных необходимо прикосновение, физический контакт, между мной и селеном. В принципе, этого было уже достаточно, я ведь уже прикасался к селену, сидел в кресле, какое он для меня создал. На моих ногах так же не было ни носков, ни обуви. Однако, я на этом не остановился. У меня возникла мысль, как–то улучшить зоны контакта головы, рук и ступней ног. Я знал из книг, что подошвы стоп, кисти рук, пальцы имеют довольно много нервных окончаний. Нечто подобное должно быть и в районе головы. Поэтому места касания головы и всего перечисленного необходимо было как–то модернизировать. Под пальцами, кистями рук и стопами создать что–то вроде сенсоров, или нечто похожее. Я не знал, как можно все это описать, поэтому предложил Айе самой настроить эти участки ее тела. Внешне ничего не произошло, но под обеими ладонями места на подлокотниках немного нагрелись. То же произошло и с полом под подошвами моих ступней. Подголовник повел себя аналогично, тоже слегка потеплев. Я ради интереса оторвал одну руку от подлокотника, дабы взглянуть, что там изменилось, но никаких отличий не обнаружил, и снова опустил руку на место. Спустя мгновение, почувствовал легкое, едва уловимое, покалывание в кончиках пальцев. Нечто происходило и с головой, но эти ощущения я уже был не в силах описать, так как не было подходящего опыта для сравнения. Было нечто, похожее на взаимодействие неких волн, обмен ими. Все эти ощущения были приятными.

Далее я представил, что ни где–нибудь на столе или на плакате, а прямо передо мной располагается экран–голограмма, с изображенными на нем индикаторами состояния всех систем биокосмолета, а так же параметрами, характеризующими состояние внешней и внутренней сред, такими, как давление, состав атмосферы внутри корабля и снаружи, температура, опять же снаружи и внутри корабля. В общем, на этой панели я вообразил все то, что когда–либо видел в фантастических фильмах и в компьютерных играх — космических симуляторах.

Рисуя все это в своем воображении, я невольно прикрыл глаза и расслабился окончательно. Когда же работа стала близиться к завершению, меня слегка отвлекли всполохи снаружи, какие были едва заметны сквозь закрытые веки глаз. Я открыл глаза и, увидев причину этих мерцаний, так же быстро и полностью был выведен из состояния расслабления.

Картина, представшая перед моим взором, просто завораживала, напрочь лишая меня дара речи. Экран, слегка освещаемый желтоватым светом, был немного изогнут, подобно полому цилиндру, разрезанному поперек и не до конца развернутому. На экране было изображено немыслимое количество графиков, диаграмм, таблиц, надписей, рисунков разных цветов и оттенков. Все эти данные были расположены в удобной для восприятия форме, полностью, исключая хаос и нагромождения.

Экран располагался таким образом, что я смотрел вперед и немного вверх, положив при этом для большего комфорта руки на стол перед собой….

Эта виртуальная панель–голограмма, так сильно захватила своим видом мое внимание, что я не сразу и заметил поверхность стола перед собой. Когда же я ее заметил, то был поражен не меньше.