Пасьянс Даймонда

Слова утешения были сказаны приятным летним вечером в гостиной загородного дома в Ломбардии где-то между Миланом и Кремоной. Пастырское попечение, как называл его отец Фаустини. Помощь потерявшим близких – священная обязанность служителя церкви. Слов нет, на сей раз пастырское попечение изрядно затянулось – перевалило на второй год. Но овдовевшая в двадцать восемь лет Клаудиа Коппи – особый случай.

Ее муж Джованни погиб совершенно нелепо – его ударило молнией на футбольном поле. «Почему она попала именно в него? – спрашивала Клаудиа. – Ведь кроме него там были еще двадцать один игрок, судья и два боковых. Неужели такова Божья воля? Убить из всех его одного?»

Отец Джованни каждый раз отвечал, что пути Господни неисповедимы. Клаудиа смотрела на него большими, темными, доверчивыми глазами – она работала моделью, – и он неизменно добавлял, что неправильно оставаться жить в прошлом.

Священник и молодая вдова сидели на возвышавшихся по периметру пола подушках. Клаудиа, как обычно, радушно откупорила бутылку «Бароло», вина с насыщенным вкусом из виноградников Маскарелло, и предложила сырные крекеры. Солнце только что закатилось, но включать электричество в такой великолепный вечер было бы святотатством. Сквозь открытые во внутренний дворик двери доносился крепчающий в остывающем воздухе запах стада. К вилле примыкал великолепный сад, орошаемый дождевальной установкой. Джованни не нуждался в деньгах – он хорошо зарабатывал в качестве фотографа журналов мод – и, когда обустраивал виллу, пригласил ландшафтного архитектора. Отдаленное расположение дома означало для отца Фаустини трехмильную поездку на мопеде, но он не жаловался. В свои сорок лет он обладал завидным здоровьем. Крепкий мужчина с жесткими, черными кудрями и густыми усами.

– Вам стало много лучше, – заметил он.

– Это показное, – произнесла вдова Коппи. – А внутри я очень напряжена.

– Правда? – Священник нахмурился, но лишь отчасти из-за беспокойства о ее внутреннем состоянии. Он порадовался, что в комнате стемнело и она не замечает его тревоги.

– Моя постоянная проблема – стресс, – объяснила она. – Проявляется в мышцах. Я ощущаю его в плечах, в верхней части тела.

– Как прежде?

Клаудиа промолчала. И отец Фаустини тоже напрягся.

– На прошлой неделе вам удалось добиться того, что я ощутила релаксацию, – сказала Клаудиа.

– Вот как?

– Это было настоящее чудо.

Он кашлянул в смущении от подобного определения.

– Изумительно, – добавила она. – Не могу передать, насколько лучше я себя ощущала.

– Это долго длилось?

– Четыре дня, святой отец. Мне больше некого молить.

Это прозвучало так, словно Клаудиа просила милостыню. Иногда отец Фаустини приносил покупки для престарелых членов своей паствы, часто собирал лекарства. Рассказывали, что он колол дрова и варил суп для попавших в трудное положение душ. Так что плохого в том, что он массирует больные плечи Клаудии Коппи? Лишь то, что это вызывает диссонанс в нем самом. Разве справедливо отказывать ей в христианской помощи только потому, что он сам морально и духовно слаб?

В последние две пятницы он оказывал ей подобную услугу. С готовностью поколол бы дрова, но центральное отопление дома вдовы работало на мазуте. Съездил бы за покупками, но все необходимое ей дважды в неделю доставляли из лучшего супермаркета Кремоны. У нее были садовник, повар и уборщица. И единственное, чем он мог ей помочь, – выполнить то, о чем она его просила. Несчастная молодая женщина не могла массировать свои плечи. Во всяком случае, не настолько эффективно, чтобы снять мышечное напряжение.

Был еще один фактор, который заставлял отца Фаустини колебаться. Раз в неделю в храме он выслушивал исповедь Клаудии Коппи. В последнее время она часто признавалась в том, что ее одолевают неблагочестивые мысли и плотские желания. Не в его правилах было интересоваться на исповеди деталями, если установлен факт греха. И он точно не знал, было ли это связано с его посещениями виллы.

– Я нашла нечто такое, что можно втирать, если вы не возражаете.

Священник нервно кашлянул и положил ногу на ногу. Это было нечто новое в их общении.

– Обезболивающий крем? – Он постарался сосредоточиться на процедуре мышечного массажа и вспомнил излюбленные футболистами составы. Некоторые так сильно воняли, что выжимали из глаз слезы.

– Скорее увлажняющий. Лучше для моей кожи. Хорошо разглаживает. Попробуйте. – Клаудиа капнула ему на руку какой-то состав.

Он тут же его стер.

– Пахучий.

– Отдает мускусом. Подержите баночку, а я пока сниму блузку.

– В этом нет необходимости, – быстро проговорил священник.

– Святой отец, она же шелковая, я не хочу испортить ее.

– Нет, нет, синьора, прикройтесь.

– Я еще даже не расстегнула пуговицы, – рассмеялась Клаудиа и добавила: – Неужели здесь так темно?

– Я не смотрел.

– Вот и хорошо. Тогда я подставлю вам спину.