Пассажирка с «Титаника»

– Бедный Генрих, – прослезилась мать. – Ему бы жить да жить. Ириша сказала, у него отлично шли дела. Он занимался поставками медицинского оборудования для стоматологических клиник. И вдруг случилось это несчастье…

– Ты же не из-за Генриха плачешь, ма. Тебе горько, что твоя дочь выросла упрямая и непутевая. Так?

Родительница затихла. В кухне повисло настороженное молчание. Между матерью и дочерью пробежал холодок.

– Что ты говоришь? Как у тебя язык поворачивается?

Глория слушала притворные причитания матери, но картина перед ней развертывалась совершенно другая. Генрих рядом с какой-то нелепой барышней, которая виляет сухими бедрами и задирает подол модного платья. Вот он, еще живой стоит, вне себя от смущения. А вот он падает…

– Генриха убили? – вырвалось у Глории.

– Нет! С чего ты взяла? У него случился сердечный приступ. Прямо во время помолвки. Генрих собирался жениться. Он наконец-то нашел себе невесту. Какая трагедия! Умереть накануне собственной свадьбы!

– Генриха убили, – повторила дочь. – Спасибо за пельмени. Я, пожалуй, пойду.

– Уже? – опешила мать. – Отец скоро вернется с прогулки. Ты его не дождешься?

– Прости. В другой раз.

– Когда это будет? Через полгода? Ты совсем нас забросила. Даже в праздники не навещаешь…

Но Глория ее не слушала. Она оставила на полке в прихожей деньги, чтобы родители ни в чем себе не отказывали, и торопливо накинула плащ.

– Пока, ма! Не экономьте, пожалуйста. Толик был плохим зятем, но умел хорошо зарабатывать. Благодаря ему мы обеспечены.

– Ты слишком легко одета, – бросила ей в спину мать. – Гляди, простудишься. Апрель нынче холодный.

– Я на машине.

Она бегом спустилась во двор, где скучал в «аутлендере» Санта, и велела ехать в бюро ритуальных услуг.

– Кто-то умер? – деловито осведомился слуга. – Надеюсь, не ваши почтенные родственники, Глория Артуровна?

– Нет.

– Хвала Всевышнему!

Весна в этом году сильно запоздала. В городе еще лежал снег. Всюду капало. Текли ручьи. Небо было пасмурное. Но в воздухе ощущалось приближение тепла, а на оттаявших газонах зеленела травка.

Эта робкая травка, пережившая зиму, почему-то напомнила Глории о Лаврове. Открыл он свое детективное агентство или нет?

– Он еще думает, – произнесла она вслух.

– Кто, Всевышний? – обернулся к ней Санта.

«Аутлендер» притормозил и свернул на парковочную площадку, избавив Глорию от необходимости отвечать. Впрочем, слуга привык, что его вопросы остаются без ответа, и не напрягался по сему поводу. Его бывший хозяин карлик Агафон приучил Санту ко всякого рода странностям.

В ритуальном бюро Глория выбрала огромную корзину белых гвоздик с траурной лентой, и Санта понес цветы в машину.

Глория представила себе похороны: вырытая в глинистой земле яма, лакированный гроб, желтое лицо Генриха с закрытыми глазами… плачущие дамы в трауре, заунывная музыка. Среди пришедших проводить Генриха в последний путь она вдруг заметила… Лаврова.

– Вот где мы с тобой встретимся, Рома, – пробормотала она.

Слуга установил корзину в багажнике, и салон наполнился сладковатым запахом свежих гвоздик. Аромат смерти…

– Поехали, – скомандовала Глория, усаживаясь.

– На кладбище?

– Туда еще рано. На Шаболовку, в мою квартиру. Давненько я туда не заглядывала.

Пока «аутлендер» ехал по запруженным транспортом улицам, она прислушивалась к себе. Не кольнет ли в сердце иголка ревности? Не вспыхнет ли мимолетная досада? Злость на мужчину, который предал?

– Глупости, – шептала она, глядя на мелькающие за окнами дома и голые скверы. На город, охваченный предвкушением весны. – Мне нет дела до того, где он и с кем.

Санта деликатно помалкивал. Крутил баранку. Он тоже поддался гипнозу апреля, и его душа встрепенулась…

Глава 6

Дневник Уну

Мы покинули поселок в машине обладателя перстня – я и еще две девушки, отобранные для непонятного шоу. Что это за «представление», мне по дороге объяснили мои товарки. Их звали Дина и Люба. Мы поневоле подружились, ведь нам предстояло провести вместе много часов в салоне минивэна, который принадлежал нашему боссу.

Мы назвали его Хозяином. А он дал нам трем смешные прозвища: Хаса, Тахме и Уну. Последнее, самое некрасивое, досталось конечно же мне.

– Он не русский, – шепотом заметила Дина-Хаса. – Может, нас везут вовсе не в Москву, а в Турцию? Чтобы продать в гарем?

– Ага! – скривилась Люба-Тахме. – В Арабские Эмираты! Чтобы выдать замуж за шейхов! Все, что нам светит, это дешевый публичный дом. На большее мы не годимся. Но я и этому рада. Мой отчим пьет и постоянно тащит меня в постель. Клиенты хотя бы будут платить нам деньги, а этот норовил бесплатно попользоваться.

– Мать ревнует?

– Еще как! Грозилась выгнать меня из дому, если я стану крутить перед ним задницей.

– А ты крутила?

– Нужен он мне, слизняк вонючий! Глаза зальет и лапает своими клешнями. Бр-р-ррр! У меня аж мурашки по коже.

– Кто знает, какой клиент попадется? – зябко поежилась Хаса. – В борделе выбирать будем не мы, а нас.

– Почему вы решили, что нас отобрали для борделя? – не выдержала я.