Пастбищный фонд

– По нормам кормления, – вновь выступил за Желтовским Дэко, – я думаю надо сократить количество корнеплодов, а добавить сено. Сено, вот оно, рядом, коси не ленись, а корнеплоды надо привозить. В условиях севера попробуйте взять силос с траншеи в январский мороз, его до весны не возможно будет взять. Предлагаю силос сократить: вместо 12 килограмм, запланировать 4 кг. Подстилку можно увеличить с 3 килограмм до 4 кг. Зелёнку, пастбищный корм, записать 20 килограмм и исходя из этого запланировать для совхоза полеводческие угодья.

Желтовский: – Нормы кормления мне думается, что принять те, которые у нас имеются в Окружном земельном управлении для сельскохозяйственных животных. Рационы, когда их составляют специалисты, сбалансируются по всем основным параметрам, это по протеину, каротину и микроэлементам, по этому, сокращать нормы кормления едва-ли будет целесообразно. Так же предлагаю, в решении не отражать сокращение сельхозживотных, этот вопрос предоставим решать Окружному земельному управлению…

Вокуев Н. В. Начальник стада:

– Какая общая площадь совхозных пастбищ?

– Я об этом и собирался сообщить в рамках доклада. Объём работ по договору, был обусловлен на площади 1500000 гектар, но после предъявления, утверждения и принятия дирекцией совхоза предварительного проекта, пришлось дополнительно включить 200000 гектаров площади, т. к. на проектируемом фонде есть много гарей, которые активной площадью не считаются. Таким образом, общий объём работ составил 1700000 гектаров обследования и съёмки, в том числе, площади под центральную усадьбу, – ответил Иван Изотович.

– Много прошли! – задумчиво произнёс Загваздин Михаил Филиппович.

(Река Хадутта. Фото 1937 год.)

Тему, начатую Загваздиным, подхватил пастух Вануйто Егор Прокопьевич: – Как Вы объехали такое большое расстояние? Хадутта и Ево-яха, очень далеко!

– Это уже методы организации работы, я не стал на этом останавливаться, но раз вас это интересует, то расскажу. Территория обследования действительно очень большая. Много рек разного размера, болот, лесов, зарослей ольхи. На рабочем совещании экспедиции было принято решение, для обследования и съёмки совхозной территории, экспедицию разбить на три группы, условно назвали: северная, средняя, южная. В каждой группе рабочие, один геоботаник и два землеустроителя. Кроме того, для обслуживания всех групп был придан геоботаник, в обязанности которого входило оказание помощи той или иной группе при необходимости. Я с Ершовым поехал на Пур, смотреть площадку под усадьбу, а все три группы прибыли на места работ уже 10 мая. Мы со строителями и директором три дня добирались до местечки Самбург. По прибытию сразу приступили к работе. Лёд на реке Пур, в 1937 году, ушёл 17 июня. Работали по-ударному, все полевые работы закончили 10 сентября 1937 года, 7 октября приступили к обработке данных. Привлекли к работе с материалом астронома Института Полярного земледелия ГУСМП Якшевича. В ходе обработки данных, постоянно вели переписки с дирекцией совхоза, Пуровским районным земельным отделом, президиумом райисполкома. Я сам выезжал к группе, которая работала на реке Хадутта. Встречались там с вашими оленеводами, спасибо большое, пастухи всегда помогали нам, чем могли. Помню учётчика стада, по-моему, Збоев, он с пастухами помог перевезти оборудование и вещи экспедиции к новой точке съёмок. Помогал нам начальник бригады, Хатанзеев Иван, пастухи пятой бригады.

Когда же работы велись по левому берегу реки Хадуттэ и в Ево-яхе, там оленеводов практически не было, веселей было группе, которая работала по Табь-яхе и Пуру, места здесь более обжиты. Встречались охотничьи угодья, отдельные чума единоличников, рыбаки…

Когда Желтовский сделал паузу, по чуму прошёлся одобрительный гул, люди подтверждали услышанное, гордились.

В промежутке небольшой суеты в тему доклада вклинился Егор Вануйто:

– Летом мы стояли в устье реки Сябу-яха. Однажды к чумам пришёл незнакомый человек и сказал, что у них на Хадуттэе застряла лодка, сами они не могут вытянуть, попросил помочь дёрнуть на оленях. Едут вверх по реке. Бригадир сказал ему, что вверх они не пройдут, выше устья реки Сидимютте, Хадуттэ очень мелкая. Но он просил помочь и рассказал, что «я, инженер землеустроитель Шелухин, из Пуровской землеустроительной экспедиции Желтовского». Мы с Эди Айваседо на двух упряжках поехали к лодке. Воды было очень мало, а лодка гружённая, тяжёлая застряла в песке. В одну из упряжек запрягли шесть оленей, а лодку зацепили за нарту. До самой устье Хынг-харвуты лодка каталась на оленях.

– Гоша очень быстро поехал на шести оленях, а мы с геологом пол дня ехали до Хынг-харвуты, где он нас ждал, – продолжил рассказ Эди Айваседо.

Пастухи, охваченные обшей атмосферой веселья и шуток, не принуждённо продолжили разговоры на отвлечённые темы.

– Лето тогда было жаркое и сухое, реки, малые и большие, все пересохли.