Читаем Пастернак полностью

Пастернак

Интересно, что фактически в одно и то же время, когда Пастернак начал свою семейную жизнь с Е. В. Лурье, он завязал переписку с М. И. Цветаевой, случайно купив и прочитав ее последний российский сборник «Версты». И тем самым положил начало эпистолярному роману тоже с глубоким, одухотворенным и жертвенно преданным своему делу человеком. Однако у Цветаевой и Пастернака не было общего быта, общего дома, общих детей, и их духовные отношения могли долгое время оставаться незатронутыми грубой действительностью и выглядеть вполне идеальными. Эта эфемерность в отношениях с женой Пастернаком почти сразу была утрачена. Друзья Пастернака, наблюдая за его семейной жизнью, вспоминали: «Женитьба же только прибавила ему забот и ответственности, особенно после рождения сына. Вероятно, хозяйственные хлопоты всё же легли на молодую хозяйку, как на всякую на ее месте. Но она была художница! Талантливая портретистка. И ей вовсе не улыбалось пожертвовать своим призванием, как это сделала когда-то в подобных обстоятельствах мать Бориса, выдающаяся пианистка Розалия Пастернак, став женой большого художника, Леонида Осиповича Пастернака. Евгения Владимировна не поставила своего мужа-поэта во главу угла всей их общей жизни. Главное не поставила внутренне, душевно. Осуждать тут нельзя. Призвание гово

127

рило сильнее, чем любовь, чем сознание долга; не было понимания несоизмеримости их дарований. Так эти дороги не слились воедино. Оба были людьми искусства. Оба нуждались в заботе, в освобождении от житейских тягот. И оба страдали»58.

А вот еще одно свидетельство тоже близкого семье человека: «Что мне сказать о Жене? Гордое лицо с довольно крупными, смелыми чертами, тонкий нос с своеобразным вырезом ноздрей, огромный, открытый, умный лоб. Женя одна из самых умных, тонких и обаятельных женщин, которых мне пришлось встретить. <...> У меня еще в то время сложилось впечатление, что Женя очень боится стать придатком к Б. Л., потерять свою душевную самостоятельность, независимость. Она все время как-то внутренне отталкивалась от Б. Л. <...> В быту Женя все время требовала помощи Б. Л.»59. Кажется, что эти фрагменты психологического анализа молодой семейной пары очень близки к истине с одной, но значимой оговоркой. И Борис, и Женя очень любили друг друга, и обоим представлялось, что проблемы можно преодолеть. От обоих требовались компромиссы.

Как и собирались еще до свадьбы, в августе отправились в Берлин, чтобы познакомить Женю с родителями и сестрами Бориса, которые жили там уже около года. Поездка в Германию так или иначе стала поворотным пунктом в биографии и творчестве Пастернака. Сестра Бориса, Жозефина Леонидовна, впоследствии вспоминала: «С самого начала молодожены поселились в пансионе Фазаненэк , в большой комнате рядом с родителями. Они, особенно Женя, посещали галереи, встречались со старыми и новыми друзьями. Но после нескольких безоблачных недель Боря стал проявлять беспокой-

128

Борис Леонидович Пастернак. Рисунок Л. О. Пастернака. 1924 г.

Леонид Осипович Пастернак. Москва. 1893 г.

Розалия Исидоровна Кауфман. Одесса. 1880-е гг.

Боря на руках отца. Одесса. 1891 г.

Борис с братом Александром. 1898 г.

Дом Веденеева, где родился Пастернак

Борис. Рисунок Л. О. Пастернака. Одесса. 1898 г.

Розалия Исидоровна Пастернак на пляже в Одессе с сыновьями Борисом

и Александром. 1896 г.

Л. Н. Толстой

на Передвижной