Пастух медведей

Смотреть судьбе в лицо —что в зеркало глядеться.И ощущать себя извечно не у дел.Но некуда спешить, раз никуда не детьсяОт неумелых фраз и равноценных тел.И если разделить былое равнодушьеНа девять звонких грамм, уложенных в патрон,То выстрел прозвучит мелодией пастушьей,

Упругой, как свирель готических времен.Мне ни к чему гадать о довоенном прошлом,У каждого из нас прошла своя война…Но истина проста, чиста и непреложна —В признании вины и крепости вина.А там… все как у всех! Язычество картин,Рифмованный поток и выросшие дети.И зеркало, где ты намеренно один,И солнце на закат, и ничего не светит.

Унынье — это грех, а мы и так грешныСтремленьем, в мишуре, возвысить день вчерашний.Но сердце не болит, лишь просит тишиныИ усмиряет бег, так медленно и страшно…

* * *

Г…

Сегодня впервые рисую тебя без одежды…На мне — серебряный крест, на тебе — только нитка бус.

Ничего не смыслящие в живописи невеждыНикогда не поймут такой откровенности муз.Мастихином врываюсь в аромат твоих волос…Говорят, что оранжевый цвет — это цвет экстаза.Но с глиняных ног валится тот огромный колосс,Призванный вуалировать истинный смысл каждой фразы.Все открыто… Не только тело, но и сама душаВ восторге от собственной наготы распрямляет спину.Бумага атласной кожей вздрагивает, дыша,

И первый набросок твоей судьбы готов наполовину.Все, что свершилось сегодня, никак не могло быть вчера.Давно умершие чувства привычно не имут сраму…Любовная связь фломастера и округлой линии бедраПлавно перетекает в какую-то древнегреческую драму.А если вдруг возникает не слишком скромный вопрос —Я ухожу туда, откуда пришел, где ветра и стужа…Но все закончится одним рисунком твоих обнаженных грез,Которые ты будешь прятать от будущего мужа…

* * *