Пастух медведей

Волной волос до пояса укрыта…На теплоту наш мир преступно скуп,И черных мыслей креповая свитаЛожится горькой складкою у губ.Слепых дождей звенящая кантата,Пустых дорог высокопарный слог,И снова боль, с упорством автомата,Раскалывает мраморный висок.А горизонт, как прежде, чист и ласков,Но веры нет в бессмертье наших душ.И вот все чаще вместо ярких красокБумагу душит траурная тушь.

Я боль сниму ладонями, как накипь,Как ржавчину сотру ее с чела,Я докажу, что есть другие знаки,Кроме единства и добра и зла.Я боль возьму, сожму, сомну, как тряпку,Волью в себя израненную кровьИ о любви что-то такое ляпну,Что ты поймешь, что есть она — любовь!Потом уйду. Привычно и не ново.Затерянный в толпе знакомых лиц.Но появлюсь неждан-незваный снова,Едва почуяв дрожь твоих ресниц…

«В. ВЫСОЦКИЙ»

Ах, как хочется снова со всеми на «ты»,Ах, как хочется нежности и доброты,Но слетают с церквей, кувыркаясь, кресты.И опять мне стоять у последней черты.Но сегодня не я и не вышел мой срок.Ни окольных путей, ни забытых дорог,Ни улыбок друзей, ни полночных тревог,Ну, а что не успел, не сказал и не смогПод Полярной Звездой и под Южным Крестом,Под бумагой, холстом да кленовым листом.И покажется все удивительным сном.Если что не допел — постараюсь потом…

* * *

«Запрягу я тройку борзых,Темно-карих лошадей…»Вдаль, по первому морозу,От печали и страстей.От случайных строк и звуков,Чьей-то каши, чьих-то дров.От жужжащих в уши слухов,Прений и выговоров.В поднебесье ранней раньюЧуть заплещется рассвет,Белый снег звенящей сканьюЗаметет мой свежий след.

Если можно, Боже правый,Нас помилуй и прости:Независимое право —Бросить вожжи средь пути.Серебро на плечи сыплет,Вскачь и — наплевать: куда?!Кони влет, по звездной зыби,Вплоть до Страшного суда.Только где-то там, в тумане,Прозвонят колокола…Были кони. Были — сани.Жизнь была и не была…

ИЗ НЕОПУБЛИКОВАННОГО

* * *