Пастухи призраков (СИ)

Из кухни-столовой на второй этаж закручивалась новенькая лестница. Наверно, старая находилась немного правей — там, где шествовал кот. Чёрный, но с обширной манишкой, немало не смущавшийся, что лапы его переступают по воздуху. Фанту кот не заинтересовал: призрачные кошки несъедобны, а её интерес к представителям данного семейства был сугубо гастрономическим.

Едва заглянув в комнату с королевских размеров кроватью под смотрящем в море окном, Лена поняла, как должна выглядеть её спальня. До сих пор возможность выбора применительно к жилью казалась ей чем-то столь же далёким от жизни, как, скажем, полёты в космос. Меняя квартиру, Лена согласилась на первый предложенный агентом вариант, куда перевезла бабушкину мебель в полном составе (перевезла бы и обои, если б смогла оторвать их от стен). Всё равно примерно с год она чувствовала себя фикусом, неудачно пересаженным в другой горшок, пусть и более просторный, тоска по прежнему ненавистному жилью особенно сильно донимала по вечерам. Вдруг осознав в достаточно зрелом возрасте, что ей нравятся чёрные дощатые полы, покатая крыша и море за окном, а комоды с буфетами не необходимость, но пожиратели пространства и рассадники пыли, Лена испытала очередной культурный шок. Настоящее море за окном — не школьный забор, чтоб его, и даже не панорамный вид на мотостроительный завод. Море с настоящим кораблём, разукрашенным, точно праздник, отправившийся ненадолго полетать. Здорово, что лампа не по центру потолка, а над кроватью, и абажур из цветных стёклышек и бусин, а не тряпичный ужас с бахромой. Ленины восторги не охладила даже пожилая тётя в углу, лежавшая в полуметре над полом. Теперь на ней была белая ночная кофта и чепец, а выглядела она гораздо старше и куда менее круглолицей, чем внизу у камина. Запавшие обведённые кругами глаза были открыты, да и челюсть на месте. То, что это живое привидение, успокаивало Лену, имевшую не самые приятные воспоминания о покойниках. Неужели Нюся постоянно живёт среди отпечатков прошлого… и не только? Лене очень не улыбалась идея знакомства с прочими посетителями Нюсиного мира, например, тем самым «кругленьким без ручек».

К счастью, ничего «чёрненького с глазками» не попалось даже в погребе — единственной части дома, избежавшей ремонта, но не строительного мусора. Разве что нечто серое и мохнатое, принятое было Леной за очередного кота, но у котов отсутствуют человеческие руки. В отличие от привидений, недокот был заражён хаттифнаттами по самые помидоры, что как бы намекало на его реальность. Нюся помахала ему ладошкой как приятелю, Фанта рыкнула, а Лена отложила выяснение, что это было, до другого раза. Сохранились огромные бочки для хранения вина или масла. Пустые полки, крючья, на которые так и просились колбасы с окороками (примерно в таком погребе должен был пировать Атос). Бабушка считала, что он был та ещё редиска: «Не поговорив, так сразу бабу и повесил». Вместо любимого мушкетёра у бочки стоял бородач, в одной рубашке, но такой же надутый. На этот раз глюк вышел анимированным: мужчина важно отпил из бутыли, заткнул пробкой, поставил на полку и прошествовал наверх. Бутыли на полке не оказалось, что доказывало существование вещей-привидений. Если они нуждались в доказательствах.

В столовой Лена расхрабрилась настолько, что присела в кожаное кресло (хорошо, на подлокотник кресла). Группа привидений больше не удивляла — ко всему привыкаешь. Удивляло собственное нежелание отсюда уходить. Нюся лизнула её мысли — Лена прямо-таки ощутила острый язычок под своей черепной коробкой.

— Мам, давай тут жить всегда?

— Нетушки, дорогуша, мы не привидения.

— Ты не будешь их видеть, — умильно продолжила Нюся. — Ты не видишь, когда у тебя глазки открыты.

— Тогда я и дом этот твой не увижу.

— Нет, мам, мы приедем сюда на поезде. Или на трамвае, — произнесла Нюся, большая девочка. — И ты привидений не увидишь, и домового тоже, как дома.

— Та-а-а-к… — протянула Лена.

— Маленький и совсем не вредный.

— А ещё кто тут водится? Выкладывай.

— Никто, — потупилась Нюся, правдивая девочка.

Лена молчала, рассчитывая на продолжение.

— Ну… ну я не знаю, кто. Но только в саду и не кусаются.

Вот чего до ребёнка докопалась? Можно подумать, правда переезжать собралась. Ага, вещички упаковала и вперёд, с песней на поиски домика мечты с привидениями.

— А что тебе, собственно, мешает? — спросил Иннокентий.

— Папа? — озираясь, Лена вскочила.

— У вас в подъезде такой… своеобразный запах. Наверно, из-за крыс и лифта в мусоропроводе. Вид, правда, красивый, но здесь гораздо более умиротворяющий, на мой взгляд. К работе ты не привязана. Мне кажется, и тебе, и Нюсе море пошло бы на пользу.

— Папа?!

Стены рушились, зелёные линии расчертили потолок, поток открылся под осыпавшимся полом.

— Папа!

— Лен, да чего ты так орёшь?!

Рома тряс за плечи. Над широкими трусами синхронно трясся Ромин живот.

— Хватит, — Лена встряхнула головой. — Где Нюся?

— Где-где, спит. Лен, тебе кошмар приснился или опять началось?

Из детской слышались всхлипывания, а под боком — очень низкий и весьма конкретный рык.