Пастушок

Тем временем, Гиви перелил весь оставшийся ром в бокалы и начал произносить весьма нудный тост. Когда он его окончил, рагу уже было съедено. Он обиделся, но решил особенно не скандалить, ибо действительно уж давно пора было расходиться. И разошлись. Серёжка остался с Громом и анальгином, Гиви – с обидой, Алик – с кофейной чашкой, Маринка – с Иркой. Время уже приблизилось к двум. Доставив домой Маринку, Ирка ей помогла раздеться, выполнить водные процедуры и лечь в постель. На это ушли все силы и весь крохотный остаток здравого смысла. Придя к себе, Ирка не легла, а грохнулась спать. Наружную дверь квартиры она оставила настежь. Зато дверь комнаты постаралась прикрыть как можно плотнее – мало ли, что!

Прошло полчаса. Когда за стеной заиграл рояль, Ирка не проснулась. Когда в подъезд, а затем в квартиру вошли на цыпочках двое, ей снилось что-то приятное – кажется, райский сад. Только без цветов. Цветы она целый год уже ненавидела всей душой. Услышав рояль, два незваных гостя перемигнулись, хоть в коридоре было темно.

– Нормально, – прошептал Лёшка, – она, кажись, там играет!

– Да я бы лучше сыграл, – ответил второй, – по ходу, грузин её напоил! Поэтому дверь открыта.

– А вдруг он с ней?

– Тебя это парит?

– Наоборот!

– Тогда закрой варежку.

И они устремились в комнату, где играл рояль. И сразу зажгли в ней свет.

В шесть утра Галина – но не Васильевна, а другая, с первого этажа, вышла на лестничную площадку, чтобы отправиться на работу. Заперев дверь, она повернулась к лестнице, и – до крайности озадачилась. Дверь противоположной квартиры была открыта. Полностью. Нараспашку. И ни внутри, ни рядом с этой квартирой ни одного человека не наблюдалось. Здоровое любопытство было Галине свойственно.

В шесть часов ноль одну минуту Ирка проснулась от диких воплей за дверью комнаты. Очумело спрыгнув с дивана, она, босая и почти голая, выбежала в прихожую – вдруг пожар? Но всё оказалось хуже. Во много раз. Посреди прихожей лежала её соседка Галина. Она теряла сознание. Дверь квартиры была распахнута, как и дверь второй комнаты. Голова у Ирки – спросонья, спьяну, с испугу, вся затуманилась, пошла кругом. Но когда Ирка сунула нос во вторую комнату, голова взяла да пошла зигзагами.

У рояля лежали два человека. Один из этих людей был, кажется, Лёшка. Очень предположительно, потому что его ещё накануне русая голова была вся седая. Второй мужчина был лысый и Ирке вовсе неведомый, в связи с чем она не смогла оценить степень перемены, произошедшей с ним. Оба они были мертвы.

Глава восьмая

Тридцатого марта в наполненный слухами городок приехала Женька, с которой Оля и Юля завели дружбу в Фейс-буке. Её на станции встретил Гиви. Хоть две сестры из Павловского Посада предупредили его о внешней неотличимости двух сестёр из Выхино, он сначала оторопел, увидев младшую копию Анжелики Варум, сходящую с поезда. Не заметить Женьку в целой толпе пассажиров не смог бы даже и Алик – большой любитель блондинок, к которым Женька не относилась категорически и которых в толпе насчитывалось штук десять. В правой руке она бережно несла футляр с саксофоном, в левой – рюкзак. На ней была мини-юбка, туфли с высокими каблуками, колготки, блузка и пиджачок. Для плюс десяти – нормально. Гиви приблизился.

– Добрый день, Евгения Николаевна.

– Полагаю, что ещё утро, – строго взглянула на него Женька, протягивая рюкзак, – по всей вероятности, вы Георгий?

– Вы не ошиблись. Но меня все называют Гиви.

– Я не сторонница фамильярностей. Впрочем, как вам угодно. Идёмте, Гиви!

Они спустились с платформы, воспользовавшись мостом, и неторопливо двинулись к рынку. Женька хромала – новые туфли ей натирали пятки. Низко над городом плыли сизые облака. Снег растаял полностью, и повсюду стояли лужи. Рюкзачок Женьки весил порядочно.

– Это у вас саксофон? – поинтересовался Гиви, разглядывая футляр, который она оставила при себе.

– Да, альт-саксофон.

– Вы на нём играете?

– Разумеется. Согласитесь, было бы странно, если бы я, окончив консерваторию по трубе, хотя бы на среднем уровне не владела также и саксофоном! Разница между ними только в диапазоне. Диапазон шире у трубы. А у саксофона – длиннее. Он иногда совсем не даёт мне спать по ночам.

– Это каким образом?

– Очень просто. Он весь кривой, поэтому звуки в нём застревают, а ночью время от времени вырываются. Вот попробуй тогда, поспи!

Гиви осенила догадка.

– Скажите, Женечка, а в рояле звук не может застрять, а ночью вдруг вырваться?

– Нет, Георгий. С рояльным звуком подобная ситуация невозможна. Надо искать причину в другом. Но не беспокойтесь, я разберусь. Ведь я, как-никак, окончила университет военной криминалистики.

– Неужели? А Ира мне говорила, что вы учились только в медколледже!