Пасынки Гильдии

– Хватит бегать! – бросил мужчина в толпу. – Нас переловят по одному или стопчут на ходу, как червей на тропинке! Надо закрепиться здесь и продержаться до ночи. Улица хорошая, широкая, воякам будет не развернуться. А в темноте вырвемся, уйдем врассыпную. Это наш город, мы тут каждый заборчик знаем, а эти Алмазные – чужаки…

Нургидан, не слушая призывов мятежника, пытался подсадить Дайру выше, чтобы тот дотянулся до балкона. Увы, как оба ни старались, до заветного убежища было не достать.

К главарю бунтарей подлетела растрепанная женщина, судя по виду, уже принимавшая участие в уличной драке, и завопила:

– Рамбунш! Там наши подводу с сеном подогнали! Поперек улицы поставили, лошадь выпрягли, сейчас сено поджигают!

– Да? – обрадовался Рамбунш. – Отлично! Это их задержит!

С противоположной стороны примчались еще двое – запыхавшиеся, с паникой на лицах. Затараторили наперебой:

– Там… с той стороны… тоже, много… в клещи нас возьмут… некуда бежать!

Главарь помрачнел:

– А ну, время не терять! – рявкнул Рамбунш. – Ломай двери, снимай щиты с окон! Тащи из домов мебель, что покрупнее! Делаем завал с обеих сторон! И костры, костры!..

Он обернулся, увидел попытки Нургидана и Дайру добраться до балкона и понимающе ухмыльнулся:

– Не выйдет, парни! На балконах они нас переловят, с крыш стрелами поснимают. Да вы не бойтесь, вот стемнеет – и надежда появится.

Нургидан едва не ахнул, услышав, что он, оказывается, чего-то боится! Он помог другу спрыгнуть наземь и свирепо обернулся к Рамбуншу, намереваясь с ним разобраться. Но Дайру, хорошо знавший напарника, вцепился ему в локоть.

– Кончай дурью маяться! Вон дверь с петель снимают – пошли, поможем!

– Нам-то это зачем? – опешил Нургидан.

Дайру нагнулся, чтобы растереть больную ногу.

– А затем, что наемники не станут разбираться, как мы сюда попали, – ответил он сквозь зубы, кривясь от боли. – Нагрянут – все под мечами ляжем. Этот Рамбунш прав. Одна у нас надежда – на темноту…

* * *

Солнце парило над водой, как чайка, высматривающая рыбу. Города не видно было, его заслоняли нависшие над водой скалы. Только внизу, почти под ногами, лежали на песке, у самой морской глади, два корабля.

– Это верфи? – кивнул вниз Шершень.

– Они самые, – отозвался Айсур.

– Стало быть, из-за этих кораблей такой праздник веселый выдался?

– Из-за них…

Двое мятежников отдыхали от подъема по крутой скале, сидя на крохотном «балкончике» и лениво поглядывая на скалы и море внизу.

– Дальше куда? – спросил старший. – Еще вверх лезем?

– Нет, хватит с нас. Вон, видишь – можжевельник разросся?

– Что, напролом?..

– Не надо напролом. Вон там ветки развести, – указал Айсур направление, – и топай, как по Дворцовой площади.

Шершень одобрительно глянул на парня. Повезло ему с проводником! По виду дохлый да мелкий, а на деле – ловок, цепок, неутомим. По скалам карабкается, как дикий кот. И места здешние впрямь знает.

– Ладно, – поднялся на ноги главарь, – расселись как на свадьбе. Не пришлось бы в темноте по камням ноги ломать.

– Не придется, солнце еще не село… День-то какой бесконечный…

– Творится много всякого, вот и бесконечный.

Шершень направился к кустам. Хотел развести жесткие ветви там, где указал проводник. Но пригляделся, присвистнул:

– Глянь, здесь кто-то прошел недавно. Вокруг все паутиной заплетено, а тут она порвана.

Айсур подошел, посмотрел, хмыкнул:

– Ну и что? Может, зверь какой… А хоть бы и человек – нам что за печаль? Тропинку знаю не я один. Сегодня многие захотят уйти из города, да так, чтоб стражу не тревожить.

Айсур решительно нырнул в кусты. Шершень последовал за ним.

Сражаться с ветвями, покрытыми жесткой продолговатой листвой, пришлось все-таки дольше, чем уверял Айсур, и оцарапался Шершень основательно. Но, в конце концов, можжевельник выпустил свою добычу.

Разбойник отвел последнюю ветку, шагнул вперед – и замер.

Прямо в грудь ему глядела стрела, готовая сорваться с тетивы арбалета.

* * *

Перемахнув подоконник, Нитха затравленно огляделась.

Это окно тоже выходило на запад, и в комнате было достаточно света, чтобы девочка увидела Щуку, неподвижно лежащую на кровати. Рядом с нею стоял кальян, женщина обнимала его левой рукой.

Спит. Вот и славно, пускай спит!

Наррабанка замерла у подоконника, прислушиваясь. Со двора летели вопли горбуна. Ничего, подумала Нитха, не сдохнет, только руки-ноги на время отнимутся и трудно будет говорить. Горлану человека не убить. Потому-то эти гады не побоялись запереть пленницу на чердаке. Мол, вздумает бежать – нарвется на «сторожа», впредь будет послушнее…

Крики горбуна стихли – ага, подействовал яд! – зато зазвучал хор других голосов. Свита королевы сбежалась на усмирение горлана, который ни с того ни с сего стал бросаться на своих… Ух, и ругаются! Ну, давайте, возитесь со своей летучей тварью и забудьте на время про беглянку. Нитхе пора возвращаться домой!

Тихо, чтобы не разбудить спящую хозяйку, девушка двинулась мимо кровати. Жалкая комнатушка показалась ей огромным залом, который надо пройти из конца в конец.