Пасынок Судьбы

Но… Киры ведь придумали фразу на все года: «Как ты ко мне, так и я к тебе». И ведь не торопятся это же правило относить еще и к природе: «Как мы с природой, так и она с нами». Как говорится, первый напавший умрет вторым. Тут я поймал себя на мысли: «О чем это я? Киры никогда не сделают ничего такого…». Киры — дети природы, и это как-то странно звучит с моей стороны… Словно и не мои мысли-то.

Я лежал и смотрел в звездную ночь, ибо ничто не может сравниться с тем, что там, наверху. Я иногда сам подумываю побывать «там».

В те минуты я многое обдумал, и не заметил, как уснул там же…

Сейчас я следовал взглядом по трем длинным рваным и уродливым шрамам, начинающихся (или заканчивающимися) у локтя и до ладони, оставленные явно когтями. Я так и не понял, что произошло с тем саблезубиком.

Но, обещание есть обещание, надо бы сходить в Кинар к знакомому. Я убито вздохнул и попытался встать. Сразу же боль отдалась в пояснице и я схватился за нее. Ну вот, первый подвиг сегодня я уже сделал — встал с кровати! Надо бы отметить, что ночь мне нравится больше чем день. Почему-то многие киры не ориентируются в темноте, я же наоборот, будто родился во тьме. Частица моей души надрывается, и пытается все время сказать мне — что бы я не показывался кирам.

Я потянулся и снова схватился за поясницу:

— О-ох, старость не радость… — плакнул я непонятно кому, и, вспомнив реплику Серина, продолжил: — …маразм не оргазмость…

Хорошенько размяв поясницу, прополоскав холодной водой горло, я вышел на улицу. Снаружи было холодно, я прошел до склона, внезапно подул ветер и мои волосы заколыхались. Он был приятный и нежный. Я лег на траву, скрестил руки за головой, подогнул колено, закрыл глаза и наслаждался. Наслаждался всем, что меня окружало: холодным и беспощадным, но в то же время нежным ветром; нещадно жгучим лицо солнцем, чириканьем птиц, щебетом кузнечиков, и, наконец, лесным, свежим воздухом…

Вскоре мне наскучило лежать, я встал и направился в сторону мини-города.

К полудню я уже был в Кинаре и сразу же повернул к местному базару поживиться чем-нибудь. Вскоре я нашел подходящую лавочку с двухметровым в ширину торгашом и заплешинами на голове. У его лавки столпилась куча народа, толкающиеся здоровые мужчины, женщины с детьми. Он только и успевал, что обслуживать покупателей и брать карму — единственный известный способ это через прикосновение. Карма — некий вид энергии, на который в Адланде можно обменять что угодно. Она жизненно важна для всех живых существ. За пределами Адланда ее не используют по непонятным мне причинам, и никто не знает, что идет в ход вместо нее. Хотя, тут есть много нюансов: как, в таком случае, мы торгуем с соседними странами? Ладно, оставим рассуждения на потом, время действовать. Я протолкнулся к большому грозному мужику. У меня созрел план и я сразу претворил его, толкнув на такого же по размерам детину. После того как тот обрел равновесие он с развороту заехал в нос «толкавшего» его мужика, на ходу выкрикивая:

— Да ты хоть знаешь на кого руку поднял!? Образина ты про…

Договорить он не успел, кулак выбил ему челюсть. Остальные мужики издали радостный вопль, и, засучивая рукава кинулись в драку. Со стороны это выглядело как куча-мала, только с кирами. Я быстро выскользнул из драки и обошел толпу стороной. Так как все были заняты потасовкой, (даже торгаш смотрел на драку с горящими глазами) не составило особого труда одолжить пару яблок. Уже через минуту я шел по каменной улице и громко чавкал от удовольствия.

В хорошем настроении и гордый собой я подошел к очередному каменному зданию, коих в округе не сосчитать. Над дверью висела вывеска, на которой был выведен рисунок в виде перебинтованной раны. Я постучал в дверь. Тишина… Вдруг послышался приглушенный голос:

— Да-да?

— Вы еще работаете?

Послышались шаги и отварилась дверь. За дверью был темный коридор. Знахарь осмотрел меня.

— Ну?

Я без лишних разговоров зашел в темноту.

Услышал закрывающуюся дверь и быстрые шаги. Я встал в середину светлой комнаты. Стены были белоснежными, большую часть комнаты занимал «уголок доктора» как я про себя назвал его. Там были расположены, как и знакомые мне предметы, типа кушетки, так и незнакомые острые блестящие ножи, от вида которых мне стало мерзко и противно. Ни капельки не хотелось знать как этот пожилой человек со своими дрожащими руками работает с этими острыми инструментами. Тем временем он присел за стол и посмотрел на меня. Я понял намек и начал рассказ. Все это время пока я говорил, а он смотрел в потолок и кивал головой.

— Ну-с, ясно.

Интересно, что же ему ясно? Я так и спросил.

— Это ведь вы были у меня со спиной? — Я кивнул. — Скорее всего, это побочный эффект.

— Через полтора года? — Что-то я очень сомневался…

— А что вы хотели, позвоночник это вам не тяп-ляп, если поврежден он — повреждено все тело.

— Подождите, но вы же его лечили…

Он перебил меня:

— Спина болит?

Я помедлил.

— Немного…