Патерн (СИ)

Нину поглотила боль, потому она даже не заметила, как в мочках её ушей наны проделали сквозные отверстия, моментально залечив свежие ранки и стали из себя и частиц эфира создавать серьги по образу и подобию тех, что она видела в журнале. Вот только эти невероятные украшения состояли не из золота и драгоценных камней, а из нанов и созданных ими уникальных материалов, что в естественной природе не встречаются. И каждый такой материал выполнял полезные функции. В правой серьге невидимые помощники создавали невероятный по объёму банк памяти, в который тут же начинали записывать всю информацию об окружающей среде Патерна. И только ради того, чтобы не тратить драгоценное время на доступ к нужным сведениям в паутине коллективного разуму. Наны посчитали более удобным, иметь всю нужную информацию под рукой, с мгновенным доступом к ней.

Левая серьга хоть внешне и была точной копией правой, но при этом выполняла защитные функции. Наны едва наметив её силуэт, навечно становились её частью и начинали испускать волновые вибрации разного диапазона и частоты. С помощью одних неразличимых для человеческого уха звуковых волн они исследовали приближающийся к носителю объект, распознавали его, согласовывали действия с нанами правой серьги, получая от них информацию об опасном объекте, и тут же начинали испускать другие волны. Именно вторые волны становились настоящим оружием массового поражения из-за которого клетки тел нападающих разогревались изнутри и просто разрывались в клочья, словно под воздействием микроволн.

Но молодые люди не замечали этого, продолжали действовать в полусознательном состоянии, стараясь выжить любой ценой и уйти как можно дальше от каменного поток. Потому ребята не заметили ни действий нанов, не новую опасность, что пришла им на помощь из недр планеты.

Наступающая ночь, стала рассветом для жителей тьмы, что многие тысячелетия жили на Патерне до его перемещения. Многие из обитателей планеты, резвившихся для жизни в темноте, не слишком сильно изменили свой образ жизни, оказавшись в новой среде обитания, полной света и тепла. Они просто научились спать под грунтом в темноте, пока на поверхности царствовал свет и с наступлением ночи выбирались наружу, дабы жить полной жизнью пока не наступит рассвет.

Выбирались на поверхность голодными, полными сил и каменные жуки, что бурным потоком преследовали ребят стали настоящим пиршеством для многих. Первыми показались медлительные зверьки чем-то напоминавших обычных земных ежей, вот только их спины украшали не острые колючки, а подвижные волоски, по воле хозяина покрывавшиеся липкими, сладкими капельками. Едва показавшись из-под грунта, липканы распушали свои нежные колючки, словно лепестки ночных цветов, покрывая их сладкой липкой росой, источающей приятный аромат, и старались, как можно ближе подбежать к каменному потоку. Маленькие зверьки пытались прорваться в его гущу потока и налепить себе на спины как можно больше насекомых.

Странные птицы бесшумно срывались с небес, ловко маневрируя между ветвями оживших деревьев, хватали на лету прыгающих насекомых, поднимали вверх, вырывали жуков из-под камней и тут же проглатывали, выбрасывая камень.

За мелкими липканами и ночными птицами к пиршеству присоединились более крупные обитатели тёмного мира. Одни пытались сожрать мелких липканов, другие птиц, а третьи с удовольствием лакомились деревьями. Вскоре к пиршеству присоединились лучшие хищники планеты, и вокруг ребят воцарилась невообразимая суета, наполненная предсмертными криками, запахом крови и энергией смерти.

Мир словно сошел с ума и в нём каждый пытался съесть каждого, но люди думали лишь об одном – как выжить самим. Потому, ребята продолжали упорно идти в заданном направлении, из последних сил отбиваясь не только от жуков, но и других обитателей ночи, что решили попробовать человека на вкус. Они шли из последних сил, теряя драгоценны капли крови, то и дело, опираясь на преданных литов, что существенно пострадав, всё ещё продолжали защищать своих хозяев.

Им казалось, что конца и края не будет этой ночи, но вот, когда отчаяние почти захватило их души, небо начало светлеть. Ночные жители, насытившись на долгожданном пиру, отправились по своим норам, а люди с первыми лучами светила рухнули без сил.

Мишке показалось, что он едва прикрыл веки, как полдня пролетело, а инстинкт выживания уже разбудил его. Прервал чувством тревоги его долгожданный сон, заставил искать пищу, утолять голод. И Мишка утолял. Не думая не о чём, не заботясь о напарнице, он просто ел всё подряд. Наны заставляли его есть. Заставляли думать лишь о собственном организме. Стоило отдохнуть, насытиться, как просыпался инстинкт размножения и, но набрасывался на Нину. Удовлетворял свои потребности, ни взирая на её сопротивление и слёзы, а потом опять спал, ел и так по кругу.

Сколько дней Мишка влачил животную жизнь, сражаясь за собственное выживание каждую ночь, парень не знал. И лишь когда его тело покрылось чешуйчатым доспехом, когда его тело перестали терзать когти, клыки и жала, самосознание вернулось.