Терри Пратчетт

Патриот

© Перевод. С. Увбарх, А. Жикаренцев, 2007

© ООО «Издательство «Эксмо», 2015

* * *

Ночь выдалась безлунная, и для целей Дубины Джексона это было самое оно.

Джексон ловил любопытных кальмаров, прозванных так за любопытство, которое было присуще им ровно в той же мере, что и кальмарность. То есть их любопытство и было в них самым любопытным.

Не успевали кальмары толком полюбопытствовать по поводу лампы, вывешенной Дубиной за кормой, как их любопытство получало новую подпитку: сородичи-кальмары один за другим и во все возрастающих количествах с регулярным всплеском принимались исчезать в вышине.

Кое-кто из исчезнувших кальмаров, перед тем как унестись ввысь, с интересом разглядывал очень любопытную остро-колючую палку, стремительно приближающуюся сквозь воду…

Любопытный кальмар чрезвычайно любопытен. К сожалению, способность связывать события и делать выводы развита у него не настолько.

Плыть досюда было далековато, но, как правило, оно того стоило. Любопытные кальмары были абсолютно безвредными мелкими морскими тварями – и, согласно заявлениям самых авторитетных гурманов, невероятно мерзкими на вкус. Именно поэтому данный вид кальмаров пользовался огромным спросом в ресторанах со специфическим уклоном, где шеф-повар способен сотворить истинное чудо: приготовить блюдо из кальмара, которое по вкусу точь-в-точь та же курица.

Так вот, сегодняшняя ночь была безлунной, таинственной и как будто созданной для метания икры – в подобные ночи любопытные кальмары особо любопытны ко всем и вся. В общем, как уже говорилось, самое оно. И в то же время море выглядело так, словно бы тут уже поработал какой-то заезжий шеф-повар.

Ни одного любопытного глаза. Да и рыб что-то не видно. Впрочем, нет – вот плывет одна! Рыбешка мелькнула под лодкой и стремительно умчалась в темноту, как будто от кого-то удирая.

Отложив трезубец, Дубина Джексон перебрался на корму, где таращился в воду его сын Лес. На темной поверхности колебалось световое пятно от факела.

– Полчаса – и ни единого кальмара! – покачал головой Дубина.

– А мы точно куда надо приплыли, па?

Прищурившись, Дубина окинул взглядом горизонт. Над Клатчским побережьем небо слабо светилось. Там располагался город Аль-Хали. Дубина повернулся на сто восемьдесят градусов. В противоположной стороне горизонт тоже горел, но уже над Анк-Морпорком. Лодка тихо покачивалась точно посередине между двумя мегаполисами.

– Ясно куда надо, – буркнул он, но прозвучало это не слишком убедительно.

Он вдруг осознал, что море абсолютно застыло, стало ненормально неподвижным. Да, лодка продолжала слегка покачиваться, но причиной тому были беспокойные пассажиры, а вовсе не волны.

Как будто перед штормом… Однако звезды в небе, не затмеваемые ни единым облачком, мирно поблескивали.

Те же звездные огоньки мерцали и на поверхности моря. А вот такое Дубина видел впервые.

– Пожалуй, надо бы валить отсюда, – решил он.

Лес жестом указал на обвисший парус:

– А дуть чем будем, пап?

И тут они услышали плеск весел.

Напряженно вглядевшись во мрак, Дубина различил силуэт другой лодки, направляющейся прямо к ним. Он схватился за багор.

– Ага, так я и знал, что это все ты, вороватый заграничный гад! – заорал Дубина.

Плеск весел прекратился.

– Да поедят тебя тысяча бесов, проклятый ворюга! – раздался ответный вопль.

Чужеземная лодка продолжала плыть по инерции. Вскоре стало видно, что на носу у нее нарисованы глаза.

– Ну что, всех переловил? – крикнул Дубина. – Плыви, плыви ближе! Я проткну тебя трезубцем, придонная гниль!

– Прежде мой изогнутый меч рассечет твою шею, нечистый сын развратной собаки!

Лес прищурился. На морской поверхности забулькали странные пузырьки.

– Па?

– Жирный Ариф собственной персоной! – не успокаивался Дубина. – Как я сразу не догадался?! О, я давно знаю эту лживую сволочь: он таскается сюда годами, ворует наших кальмаров!..

– Па, тут…

– Ты берись за весла, а я вышибу его паршивые гнилые зубы!

Из другой лодки до Леса донеслось:

– …Посмотри, сынок, на этого поганого рыбного вора!

– Греби! – проревел у самого его уха отец.

– За весла! – отозвались с другой лодки.

– Чьих кальмаров он ворует? – удивился Лес.

– Наших, сынок, наших!

– Они что, стали нашими еще до того, как мы их поймали?

– Рассуждать будешь потом, а сейчас греби!

– Но лодка не двигается, пап, мы на чем-то крепко сидим!

– Под нами сто морских саженей, сынок, – на чем мы можем сидеть?!

Лес предпринял еще одну попытку высвободить весло, застрявшее в странном предмете, который неторопливо поднимался из водоворота пены и пузырей.

– Похоже, пап, мы сидим на… курице!

Из морских глубин донесся звук. Как будто там, внизу, ударили в гигантский колокол или гонг.

– Куры не плавают!

– Она железная, па!

Дубина попятился в хвост лодки.

Это и в самом деле оказалась курица. Железная. Обросшая водорослями и облепленная ракушками, капая водой, она продолжала свое величественное вознесение к звездам.

Восседая на насесте в форме креста.

На каждой перекладине которого было выбито по букве.

Дубина посветил факелом.

– Что за…