Патруль не сдается!

Тревис и сам облизнул неожиданно пересохшие губы. На него вдруг с необычайной ясностью навалилось это яркое впечатление: впереди, совсем неподалеку скрывалась пища, свежая, живой кусок теплого мяса, только и ждавшего, когда его убьют и освежуют. В нем проснулся зверский голод и в один момент ощущение нереальности и отстраненности исчезло, оставив простоту стоявшей перед ним цели – охота. Вот это он понимал. Его рука потянулась к ремню, но неясная, смутная память подвела его – пояса на привычном месте не было.

И тут он впервые осмотрел себя, обратив особое внимание на одежду. На нем были кожаные штаны с бахромой, которые сливались с высокой травой, свободная рубашка, подпоясанная кушаком, а на ногах – высокие мокасины до середины голени.

Кое-что из всего этого показалось ему знакомым, но детали одежды навеяли только смутные, обрывочные фрагменты, и снова возникло странное наложение отдельных воспоминаний, словно из кошмарного сна. Однако все эти неопределенные чувства вытеснило одно, самое сильное и цепкое – страх, страх перед опасностью, которая его поджидала. Один, без оружия, в дикой, неизвестной стране.

Наликидью проявляла явное нетерпение. Отойдя на пару шагов, она обернулась, глянула на него прищуренными желтыми глазами, и значение взгляда было удивительно понятным, так, как если бы она говорила словами. Дичь ждала, а она была голодна. Она не сомневалась, что в этой охоте Тревис обязательно поможет ей.

Соревноваться с ней в ловкости и скорости он не мог и тем не менее старался не отставать от нее, двигаясь по рыжей траве небольшими перебежками. Теперь только он окончательно потерял ощущение раздвоенности и понимал, что твердая почва под ногами, трава и кустарник, деревья, золотистая дымка на горизонте, закрывавшая долину – все это было реальным и действительным, как и он сам. А значит, те призрачные сцены, которые то и дело всплывали у него перед глазами, представляли собой чистейшую галлюцинацию.

Даже воздух, который он вдыхал, обладал странным запахом, а может даже и вкусом. Он не был уверен. Он знал, что гипносеанс способен произвести непредвиденные побочные эффекты, но это...

Тревис неожиданно замер, смотря невидящим взглядом на колышущуюся траву, смыкавшуюся за койотами. Гипносеанс! Что это? У него в сознании невольно всплыли сразу несколько пейзажей, словно налагаясь один на другой. Он стиснул ладонями болевшие виски и потряс головой. Нет, _э_т_о было реальностью: земля, трава, долина, острый мучительный голод и дичь, ждущая в зарослях. Он заставил себя сконцентрироваться на настоящем, на той части мира, которую видел, осязал, ощущал.

Он все шел и шел за Наликидью, и трава постепенно становилась ниже, но дымка не рассеивалась. Казалось, она висела словно золотистый клубящийся туман. И когда он проходил сквозь одно из таких облачков, ему показалось будто он продвигается сквозь рой золотистых, танцующих пылинок. Под прикрытием этой завесы Тревис добрался до полосы кустарников, припал к земле и бесшумно втянул воздух.

Пахнуло теплым, живым запахом, который он не признал, но в то же время с легкостью отождествил с живым существом. Он протиснулся под нижними ветвями, осторожно раздвинув руками жесткие листья.

Над небольшим островком травы посреди кустарника туман не висел, и ему удалось разглядеть трех животных, которые паслись среди зарослей. Они были похожи на антилоп, но настолько разнились в формах тела, что он так и замер, совершенно пораженный. Тела их покрывали пучки длинной шерсти с неровными проплешинами между ними. Или это волосы? Создавалось такое впечатление, словно их кто-то ощипал да и бросил. Невероятно длинные, гибкие шеи, двигавшиеся по-змеиному, увенчивались мощными широкими головами, похожими на жабьи. Прямо изо лба расходились два загнутых кверху острых рога.

Инопланетная жизнь! Тревис моргнул и поднес руку к раскалывавшейся от боли голове. Животных было трое. Двое покрупнее и с рогами, а третье – поменьше, с пробивающейся розовой шишечкой на лбу. По всей видимости – детеныш.

Но в размышления Тревиса неожиданно вклинилась чужая мысль, один из тех телепатических контактов, которые уже не раз предпринимали койоты. Наликидью совсем не интересовала странная форма этих загадочных инопланетных существ. Она хотела есть, и видела перед собой только теплое, живое мясо, и недоуменно негодовала: почему же так медлит человек.

Он кивнул ее мыслям и уже с практической точки зрения стал изучать животных. Главной защитой антилопы была скорость бега, об этом говорили длинные стройные ноги травоядных, а у Тревиса не было никакого оружия дальнего боя. Но в то же время он откуда-то смутно помнил, что антилопа – животное любопытное, и его можно приманить довольно близко.