Пациент особой клиники

– Кто?

– Тот, кто должен вам деньги.

Рикарда в недоумении рассмеялась.

– Если бы я знала кого-то, кто должен мне деньги, то поверьте, давно бы уже их взыскала.

– Понимаю, – кивнул он в ответ. – Такое расставание стоит кучу денег. Новая квартира, новая одежда…

Рикарда почувствовала, как стала покрываться краской. Тилль всегда поддразнивал ее, утверждая, что эмоции его жены можно считывать по ее мимике, как субтитры в фильме.

– Даже если вы и получаете алименты, то в переходный период все равно можно хорошо подзаработать, – заявил Гедеон. – Если я не ошибаюсь, то эксклюзивные интервью в средствах массовой информации хорошо оплачиваются. Особенно в таком духе, как «Отчаявшаяся мать консультируется у прорицателя».

– У меня пропал ребенок, вы, глупый засранец! – вырвалось у Рикарды.

С этими словами она выхватила фотографию из его руки и больше для себя, чем для этого шарлатана, зашипела:

– Ты настоящий идиот!

Оскорбленная женщина неловко пыталась открыть свою сумочку, продолжая изрыгать проклятия:

– Стоило только ехать сюда, чтобы встретиться с чокнутым, который не только оскорбит, но еще и унизит!

Наконец она засунула фотографию в карман своего пальто и собралась уходить. В раздвижных воротах, через которые они входили, имелась дверь, но с ее отпирающим механизмом, так же как чуть раньше со своей сумочкой, ей никак не удавалось справиться. Немного поостыв, Рикарда обернулась, глубоко вздохнула и спросила:

– Как вы посмели сказать подобное мне прямо в лицо?

– Я не люблю, когда меня попросту используют, – холодно ответил Гедеон.

– Какое право вы имеете топтать чувства несчастной матери? Да еще столь снисходительным тоном?

Наконец она вспомнила, что Гедеон, чтобы открыть дверь, предварительно поворачивал ручку наверх. Рикарда попыталась это сделать, но, несмотря на все ее старания, у нее ничего не получилось – ручка не двигалась.

– Вы что, меня заперли? – обернувшись, спросила она.

По мере того как женщина распалялась, Гедеон, казалось, становился все более спокойным. Он улыбнулся столь же любезно, как при встрече, и произнес:

– Не волнуйтесь! Когда вы успокоитесь и выслушаете мои извинения, я дам вам уйти.

– Извинения?

Ситуация становилась все более странной.

– Да. Мне очень жаль, – заявил Гедеон и завершил свой второй разворот на сто восемьдесят градусов. – Но так должно было произойти.

– Что должно было произойти?

– Мне нужны были ваши истинные чувства, ваши подлинные эмоции. Вам необходимо было снять маску, с которой вы сюда пришли.

«Он что, издевается надо мной?» – подумала она.

Рикарда постаралась взять себя в руки и с достоинством произнесла:

– Я не ношу никакой маски.

– О! Не скажите! Все носят маски. Ведь без этой брони мы оказались бы беззащитными перед теми ударами, что преподносит нам жизнь. Вот вы, например, сначала постарались обратить мое внимание на отсутствие у вас обручального кольца, подсознательно прикрывая палец, на котором его носят, рукой. Вам было неловко, что ваш брак уже практически распался.

В ответ Рикарда только презрительно махнула рукой и еще раз потребовала, чтобы он ее выпустил. Однако Гедеон, не обращая на нее внимания, продолжал что-то объяснять, но это женщину больше не интересовало.

– Есть мнение, что люди показывают свое истинное «Я», когда пьяны. Поскольку мы не продаем алкоголь, то мне пришлось вывести вас из себя, так как, по моему опыту, в гневе человек тоже раскрывается и позволяет увидеть главное.

Но Рикарда только отмахнулась:

– На сегодня глупостей хватит. Я хочу уйти.

Все это было ошибкой.

Тогда Гедеон кивнул и сказал:

– Мне понятны причины того, что вы себе все это именно так и представляете. Подобным образом заканчивалось большинство моих первых встреч в начале будущих сеансов.

«Если ты начинаешь их именно так, то ничего удивительного в этом нет», – подумала она.

– Теперь, когда мы познакомились, подумайте над моими словами, и если захотите продолжать, то вы знаете, где меня найти, – заявил Гедеон.

«Да уж, теперь точно знаю», – пронеслось в голове у Рикарды.

Тут он снова указал на вторую дверь, и на этот раз она выбрала выход между стеллажами, который, по крайней мере, открывался без всякого сопротивления.

«Прочь отсюда!» – мысленно подбодрила себя Рикарда.

Открыв дверь, она оказалась в коридоре, который вел на кухню, где трое сотрудников в глупых униформах раскладывали формованные изделия из мясного фарша на прессованные булочки. Они не обратили на нее ни малейшего внимания, и Рикарда, проследовав мимо фритюрницы, поспешила в раскрашенный яркими красками общий зал.

«Прочь! Прочь отсюда!» – подгоняла себя Рикарда.

Она вышла из закусочной и быстро направилась к тому месту, где припарковала свою машину. Возле бордюрного камня образовалась огромная лужа, и ей пришлось прошлепать прямо по ней. Пока Рикарда открывала свою чертову дамскую сумочку, волосы на ее голове окончательно промокли. Ключи никак не находились, и когда наконец она их достала, то чувствовала себя так, словно приняла душ прямо в одежде.

Вконец обессилев, Рикарда буквально рухнула на водительское сиденье, уткнулась головой в руль и закрыла глаза.