Паутина грез

— Ох, Трой… — Я прижала мальчика к себе. — Ты такой чудесный, добрый человечек, но боюсь, что ты не… О Господи!

— Что такое?

— Посмотри, какой жуткий снег валит! — воскликнула я, указывая на окно. Деревья уже едва виднелись за густой белой пеленой. — Надо идти. Быстрее.

Мы проворно собрались и вышли. Дорожки засыпало уже на дюйм. Крепко держа Троя за руку, я побежала к стенам лабиринта… и у первого же поворота замерла.

— О нет… — выдохнула я, оглядываясь назад, поворачиваясь направо, налево. Во все стороны разбегались абсолютно одинаковые белоснежные коридоры.

— Что такое? — пропищал мальчик.

— Наших следов нет! Снег полностью засыпал их, а я совершенно не помню, как мы шли…

— Ничего! — отважно сказал он. — Выберемся.

Мы шагнули в белые дебри. Снег валил неистово, начиналась метель. Я отчаянно думала, что делать… не стоит ли вернуться в хижину? Но снегопад может продолжаться еще несколько часов, а о нашей прогулке по лабиринту никто не подозревает. Мы сделали несколько поворотов наугад, в одной аллее наткнулись на свои свежие следы, и тут Трой засопел.

— Не плачь, дружок. Мы выберемся. Нас найдут.

Я взяла его на руки и двинулась по другому коридору, но уже знала — мы заблудились. Ноги замерзли, руки окоченели — моя одежда не была приспособлена для длительной прогулки под снегом. Мы с мальчиком жались друг к другу, как двое бездомных, захваченных суровой стихией. Мы шли и шли, но никаких признаков близости дома не было.

Глава 8

Ложь, ложь, ложь

Прошло довольно много времени, и наконец сквозь снежные вихри я услышала голоса. Нас звали. Я стала вопить в ответ изо всех сил, пока не запершило в горле. Голоса людей приближались. Среди них различался голос Тони — он отдавал какие-то распоряжения. Внезапно из белой пелены на нас вышел крепкий пожилой человек, и Трой воскликнул:

— Борис!

Садовник встревоженно подбежал к нам.

— Ох, мисс, как вы? Целы, живы? — с доброй заботой в голосе спросил он.

— Да, только холодно… так холодно… — стуча зубами, выдавила я.

— Еще бы. Давайте-ка я понесу маленького Таттертона… А вы, мисс, ни на шаг не отставайте.

Трой в один миг забрался на руки к старику, я вцепилась в его куртку, и мы двинулись к выходу из лабиринта. Там нас ждали Тони и Майлс.

— Что произошло? Почему вы оказались в лабиринте? — набросился на нас Тони. Вместо ответа я расплакалась. Он тут же смягчился. — С вами ничего не случилось?

— Замерзла, — пробормотала я с трудом. Ноги онемели, и пальцы нестерпимо ныли. Мне было одновременно и жарко, и холодно, и от этого становилось жутко.

— Быстро в дом, — распорядился Таттертон и, обхватив меня за плечи, возглавил печальное шествие. Трой по-прежнему сидел на руках у Бориса. Когда Куртис открывал нам дверь, из музыкального салона вышла мама. Вид у нее был недовольный и удивленный.

— Они заблудились в лабиринте, — сразу объяснил Тони.

— В лабиринте?! — перекосилась мама.

— Миссис Хэстингс, прошу вас, уведите мальчика и немедленно отправьте его в горячую ванну, — скомандовал Энтони. — Он простужается в момент.

Мама не отрываясь смотрела на меня. На ее лице не исчезала гримаса изумления: расширенные глаза, приоткрытый рот, поднятые брови. Похоже, она не верила происшедшему. И все качала головой.

— Джиллиан! — окликнул ее Тони, беря за руку. — Джиллиан, Ли тоже необходима горячая ванна. Она не была готова к многочасовой прогулке в снежном буране.

— Просто не верится. Зачем ты отправилась в лабиринт, Ли? — с вызовом спросила мать.

А у меня зуб на зуб не попадал. Перчатки, ботинки, чулки, шапка — все промокло насквозь. С волос стекали ледяные капельки и струились по лбу, по шее, за шиворот, как будто ожил вылепленный Троем снеговик и щекотал меня своими снежными пальцами.

— Я… мы… нам нужны были веточки… и мы…

— Джиллиан, ей немедленно требуется горячая ванна, — повторил Таттертон.

— Но ведь Тони предупреждал тебя об опасностях лабиринта. Устроить такое! Тем более сегодня, когда в доме столько гостей, — будто не слыша его, продолжала мать. — Мы все переполошились, не знали, где искать вас, куда бежать… Столько пережили!

Она закрыла лицо руками, как бы отгораживаясь от реальности.

— Девочка вымокла с ног до головы, — теребил ее Тони.

— Что?

— Джиллиан, ей нужна ванна, ей нужно согреться, переодеться в сухое.

Но она все трясла головой и твердила:

— Просто не верится, Ли, что ты так поступила со мной, просто не верится.

В ее голосе появились истерические нотки. Тони схватил меня за локоть и потащил к лестнице. Я оглянулась на маму, которая так и стояла в оцепенении. Рядом была только ее подруга, одна из «дам свиты», некая Сесилия Бенсон. Мама повернулась к ней:

— Ты видела? Кто бы мог подумать, что со мной так обойдется родная дочь…

Но Сесилия смотрела мне вслед и не отвечала. Тони стремительно протащил меня по дому и в моих апартаментах помог побыстрее снять промокшее пальто, обувь, свитер, а потом помчался в ванную, чтобы напустить горячую воду.

— Махровые фартинггейлские халаты висят у тебя в каждом шкафу, — на ходу сообщил он. — Выбирай любой и поскорее снимай всю сырую одежду.