Паутина лжи

Опустошив свой бокал, Стефан тотчас снова потянулся к бутылке, но вдруг его рука замерла в воздухе.

– Постой, Сашка… Маленький Стефан родился в тот же день, когда якобы умер ваш сын… Это что же получается – твой ребенок у нас?

– Я не могу утверждать этого с уверенностью, – Саша опустил взгляд. – Но мне кажется, что да. Все именно так.

Настал самый тяжелый момент в его разговоре с другом. Именно этой минуты он так боялся, потому что понятия не имел, как разрешить абсолютно тупиковую, с его точки зрения, ситуацию. Как они смогут разделить ребенка, если один из них приходится ему отцом, а второй растил его полгода и успел всей душой прикипеть к нему? Но, к Сашиному величайшему изумлению, Стефан не стал драматизировать эту ситуацию.

– Но это-то как раз легко проверить, – спокойно проговорил он. – Сделаем генетическую экспертизу, дождемся результатов – тогда и будем что-то решать.

– Согласен, – кивнул Саша. – Мы оба сдадим анализы.

– Но Лиза-то, Лиза какова! – все не мог успокоиться Стефан. – Ума не приложу, как мне теперь вести себя с ней…

– Ты не хочешь пока говорить с ней? – понял Саша.

– Не сейчас. Подожду хотя бы до тех пор, пока не будет данных экспертизы. Но Микаэле расскажу уже прямо сейчас.

– Будь осторожен, ведь ее это все тоже касается напрямую! Весьма вероятно, что ее ребенок тоже жив. Но удастся ли его найти? Все-таки прошло уже много лет… Может, подождешь с рассказом?

Стефан подумал некоторое время и покачал головой.

– Нет, все-таки расскажу. Она должна это знать. Микаэла все поймет и воспримет правильно. Она замечательная женщина, просто ангел…

– Ангел… – усмехнулся Саша. – Знаешь, дружище, по моей жизни тоже недавно пролетел ангел. Именно он помог мне поднять собственные крылья и вновь обрести чувства – радости, нежности, любви. Я так и не могу понять, было это видение, прекрасный сон, или девушка, которая нарисовала мой портрет, действительно была реальной девушкой. Человеком, одарившим меня своим азартом жить, не поддаваясь горю, и любить, не страшась потерь. Она была одновременно такой настоящей и такой… волшебной! В один вечер она исчезла в темноте, вот так просто, взяла и исчезла. То ли отправилась домой, на облака… То ли навстречу другим людям, которым она нужна так же, как мне. Ее звали Мария… Но я прекрасно понимаю, что это была мимолетность, чудесная мимолетность… И что именно она вернула мне Юлю. Знаешь что? Давай еще выпьем с тобой, что ли… За то, чтобы все разрешилось так, как оно должно разрешиться.

Иногда и отрицательный результат бывает положительным

Саше почему-то казалось, что генетическая экспертиза установления отцовства (да и не только отцовства, и материнства тоже) – это сложная процедура, длительный и муторный процесс, требующий множества анализов, серьезных исследований и долгого ожидания результата. Но оказалось, что это уже давно не так. От них потребовалось сдать лишь обычный анализ крови – и в скором времени было готово заключение эксперта. В обоих случаях, и у Стефана, и у Саши, результат получился отрицательным.

– Стало быть, ни один из нас не приходится отцом маленькому Стефану… – Саша не знал, как относиться к этой новости, радоваться ей или огорчаться. С одной стороны, у него упал камень с души – не придется делить сына с другом и мучительно решать, как же быть с карапузом дальше. А с другой – заключение эксперта породило массу сложностей. Где же его настоящий сын, как его искать? Георгий продолжал рыть землю и собирал информацию о швейцарском отделении клиники, но упорно отказывался делиться чем-либо с Сашей, мотивируя свой отказ тем, что отчитываться пока не о чем. Саша уже и орал на него, и умолял, и грозил уволить – все бесполезно. Пока и место нахождения их с Юлей ребенка, и то, кто были его приемные родители, оставались неизвестными. Как оставалось неизвестным и то, кто были настоящие родители Эггера-младшего. А вдруг они тоже стали жертвой изощренного обмана? Вдруг и их убедили, что долгожданный младенец умер, и они до сих пор оплакивают его мнимую смерть? Стефан все чаще поднимал в разговоре эту тревожную тему. Он по-настоящему привязался к этому щекастому карапузу, который так смешно фыркал во время купания, а, едва завидев его, улыбался и тянул к нему ручки, радостно лепеча что-то свое, детское. В его лепете явно различались звуки «па-па-па», и Стефан готов был поклясться, что малыш произносит их вполне осознанно, называя его по-русски – папой. И что же, теперь расстаться с ним? Отдать его другим, чужим людям, пусть даже они и имеют на это право по закону? Нет, это было выше его сил! Это представлялось несусветным горем, которое он, скорее всего, просто не сумеет одолеть…

В отчаянии Стефан поделился своими переживаниями с Микаэлой. Та выслушала его, призадумалась на время, а потом вдруг спросила:

– Скажи, а у Лизы брали кровь на анализ?

– У Лизы? – удивился Стефан. – Нет. А зачем?

Микаэла вздохнула.

– Мне трудно говорить с тобой об этом… Все-таки она твоя жена.