Паутина противостояния

Нимруд состроил такую мину, как будто ему посоветовали перевести всех своих сотрудников на «белую» зарплату. Действительно, достаточно вспомнить, как достался ему бизнес, и все вопросы автоматически снимались. Шасы вели дела со всеми семьями Тайного Города и всех без исключения считали глупее себя.

— Значит, хотел? — После непродолжительной паузы командор вернулся к предыдущему вопросу.

— Очень!

— А эти полтора миллиона…

— Миллион пятьсот восемьдесят восемь тысяч, — поправил Турчи. Он бы стерпел пренебрежение деталями при округлении в большую сторону, но никак не в меньшую.

— Разумеется, — согласился командор, уже нисколько не раздражаясь. — Миллион пятьсот восемьдесят восемь тысяч — это сто процентов его взноса в учредительный капитал?

— Да. — Шас посмотрел на командора своими большими честными глазами.

— Когда должна была состояться сделка?

— В течение следующей недели, точнее не скажу — у Виндера, кажется, возникли затруднения с деньгами. Но кто же против разумных отсрочек?

— Когда вы видели Виндера в последний раз?

— В этот четверг и видел. С утра пораньше принес мне медальончик ваш фирменный.

— Что за медальончик? — И вновь мастерская игра — на сей раз удивление вместо равнодушия.

— Не поверите, юноша, с единорогом, — фыркнул Нимруд. — Вы все чем-то похожим обвешаны, у кого перстень, у кого медальон, у кого пряжка на поясе и уж там рог у лошадки, вы меня, конечно, извиняйте… Все, молчу, я на эти темы нем, как банкир в день налоговой проверки. Так вот, медальон принес, просил покопаться на предмет магии. Ко мне как раз племянник по делам заезжал, Орхан — он по части артефактов очень даже да.

— Значит, артефакт?

— Сплошной артефакт! — Турчи прищурился, будто разглядывая что-то в зеркале заднего вида, и продолжил, понизив голос: — Я вам скажу как родному, потому что Виндер медальон свой унес и я до него не касался вообще. Там спрятан усовершенствованный вариант «Пчелиного роя». Такую штуку достать сложно, стоит она немаленьких денег и в супермаркете Торговой Гильдии не продается.

— А где можно найти аналоги? — полюбопытствовал командор.

— Не знаю, не знаю, — замахал руками шас. — Я скромный каминный мастер и честный купец, мне и «Пчелиный рой» без надобности!

— Пусть будет так, — не стал настаивать Рауль. — До свидания, господин Турчи, я вас долее не задерживаю.

— Надумаете обновить каминную залу, обращайтесь! Сделаю скидку — вы меня как-никак допрашивали…

Когда шас выбрался из машины, командор откинул назад спинку своего сиденья и прикрыл глаза. Три, хотя бы три минуты тишины. Ничего не вышло — помешал телефон.

— Да, Клаус?

— Шеф, я закончил с компьютерами челов, вытащил с серверов удаленные письма. Проверьте скорее почту — я вам все сбросил.

— Оставайся на линии…

Командор недолюбливал новомодные коммуникаторы и обходился простым телефоном, а для выхода в Интернет использовал компактный ноутбук, который всегда валялся на заднем сиденье его машины. Подключение не заняло и минуты:

— Есть.

— Приходило и отправлялось с Настиного ящика, связь держали через нее, у мальчишки все чисто, — начал поспешно объяснять Клаус. — Я думаю, не случайно она упала с балкона, раз…

— Да погоди ты, не тараторь!

Командор пробежал глазами по тексту. Всего два входящих и три исходящих письма за три дня до убийства. Входящие — Насте от какого-то Азалона, с приглашением в непонятную игру, готовым планом убийства «белого мага» и заданием — забрать медальон. Опять медальон!

Исходящие письма-ответы ему же от Насти о вступлении в игру сначала ее самой, затем ее напарника (там же их телефоны, адреса электронной почты) и, наконец, что «приказ будет исполнен».

— Что за чушь?

— Я сейчас объясню! — обрадовался аналитик.

— Готовь речь — буду через двадцать минут.

* * *

Москва, Воронцовская улица,

21 декабря, воскресенье, 11.15

Оставив позади два дома и помойку, он притормозил у какой-то лавочки на старой детской площадке — перевести дыхание. Страшно хотелось пить, однако денег в карманах нашлось мало: либо проезд на метро, либо бутылка воды. Женька выбрал второе и отправился на поиски магазина или палатки. Заодно неплохо бы выяснить, что за район. Судя по ветхости некогда красивых, затейливых фасадов и небольшой высоте застройки, от погони «Газель» удирала в сторону центра. Парень вывернул из двора, огляделся — так и есть, Воронцовская улица, рядом с Таганкой.

Он стоял в тени низкой арки и смотрел на проходящих людей. Мимо пробежали, смешно оступаясь на высоких каблуках, молоденькие девочки в коротких пальто нараспашку. Солнечно улыбнулись Женьке, похихикали о чем-то своем и поспешили дальше.

Его начал бить озноб. То ли от холода и ветра, то ли просто сдавали нервы. Женька вспомнил, как смело разговаривал с маленькими гоблинами — так он мысленно прозвал своих похитителей, — и поразился собственному хладнокровию и находчивости. Был на волосок от гибели, но не струсил, выкрутился. Почему же сейчас не просто боязно — мутит от страха? И горло словно буравит изнутри длинное острое сверлышко…