Паутина противостояния

А потом пришел полицейский. Он задавал глупые вопросы и попросил рассказать, что я видел. Я рассказал. Я описал того мужчину, что дрался с Ричардом, рассказал, как он толкнул его на рельсы, как Ричард утянул за собой Лизу, а черный даже не попытался им помочь. Полицейский покачал головой и ответил, что девушка и парень взялись за руки и прыгнули под поезд. Что моя Лиза сама шагнула вперед, и это видели все, кто стоял рядом. Он сказал: «Наверное, они из секты…»

Я закричал, что Лизу и Ричарда убили, что они могут это проверить. А врач сделал мне укол и покачал головой: «Все видели, что они сами спрыгнули. Дождались поезда — и спрыгнули».

Тогда я заплакал.

И сейчас плачу. Эмоций почти нет — это лекарства, я знаю, — но я плачу. Меня доктор вчера спрашивал, вижу ли я еще что-то необычное. А я честно ответил, что нет. Тогда он странно на меня посмотрел и сказал, что еще поговорит со мной об этом.

28 ноября

Меня вчера доктор отвлек. Я забыл вчера вычеркнуть лишние фразы, сегодня пришлось читать два дня. Но это хорошо, я снова все трава зеленая за окном, зеленая-зеленая вспомнил, потому что я с утра не знал, что ко мне приезжали родители. А теперь вспомнил. Дневник помогает помнить.

Ричард. Он опять в моих мыслях. Можно подумать, он мне важнее, чем Лиза. Лиза тогда ругалась с ним. За два дня до смерти. Они часто ругались тогда. Почти каждый день. Но вот именно ту ссору я помню. Забыл давно, а сейчас опять вспомнил. Ричард.

Она кричала в телефон, что он сошел с ума, так говорить. Что это не выход, что он всех погубит, что ему надо рассказать отцу, а не пытаться вернуть что-то-там-не-помню-что древнее. Я был на кухне, варил кофе, но вышел к Лизе в комнату, и она помахала на меня рукой — «Уйди». Она почти плакала, и когда я вышел в коридор, быстро-быстро заговорила. Я услышал: «…Очень тебя прошу, только не горячись!..», а потом «…Ну и тварь же этот Амир, но он выиграл, теперь артефакт его…».

А потом мы пили кофе. Лиза улыбалась, как солнечный зайчик, а я не стал спрашивать. Она мало мне рассказывает о проблемах. Говорит, что от меня помощи чуть, а поэтому зачем мне знать. Мне не нравится, когда она так говорит, но я не настаиваю. Ведь я и правда не знаю, в чем дело.

Вчера доктор долго со мной говорил. Я сразу не записал, поэтому мало помню, что он рассказывал.

Он только сказал, что мне стоит забыть о Лизе. Он сказал, что им очень нужны пациенты на длительном лечении, и странно на меня смотрел. А потом протянул несколько таблеток и попросил выпить. Я выпил, все-таки я дал обещание потерпеть, но как можно вылечить здорового человека?

Доктор спросил, когда у меня день рождения, и я ответил, что в мае. Он пообещал мне хороший подарок. И сказал, что отмечают здесь дни рождения очень интересно.

Зачем это мне? Я к Новому году отсюда уйду.

Я спросил сейчас медсестру, зачем мне это? Я же скоро выпишусь. Она не ответила. Уколола укол и ушла.

Обед принесли. А я очень-очень хочу спать.

Когда я выйду, я обязательно его убью.

* * *

«Отзвуки трагедии? Сегодня утром Грегор фон Вейне, первый советник мастера Иллюзий Ордена, официально объявил о своей отставке. Несмотря на преклонный возраст фон Вейне, который и стал технической причиной ухода рыцаря с должности, наблюдатели склонны связывать отставку со скандалом, разразившимся несколько месяцев назад. Напомним, что единственный сын фон Вейне — Ричард — проиграл в карты ценную семейную реликвию, после чего, не сумев убедить Амира Турчи вернуть артефакт, совершил убийство, пытался скрыться из Тайного Города и погиб во время задержания…»

(Тиградком).

Тайный Город

Легенды

Ольга Воронина

Несколько дней одной войны

Журчание ручья звонко разносилось в стоячей тишине летнего полдня. Здесь, у самого берега, хрупкие зеленые травинки доверчиво тянулись к живительной влаге, а налетающий из степи ветер пах раскаленной знойной землей и горечью.

Холодная вода обожгла руки. Терга тщательно смыл с ладоней въевшуюся пыль и кровь — совсем недавно красную, а теперь застывшую темно-бурой коркой, чужую, — зачерпнул полные пригоршни воды и напился, чувствуя, как уходит с губ привкус минувшего боя.

За спиной медленно тлела земля — едва заметно чадя темным дымом, и редкие языки пламени равнодушно лизали неподвижные тела — камень големов, металл доспехов, кожу одежд, просто кожу…

И кровь, насквозь пропитавшая летнюю траву.