Паутина судьбы

– Поменьше, сто пятьдесят. Коньяка хотите? – неожиданно обратился Морхинин к девушке в джинсах.

– Что? – удивилась она и поправила берет. – Нет, не надо. – Потом она посмотрела на Морхинина чудной нежности серыми, чуть косящими глазами. – Вот, может быть, кофе?..

– С мороженым? Помните старый фильм-комедию: «Женщинам – цветы, дитям – мороженое…»? А вы для меня дитя. Помните?

– Не помню, – засмеялась девушка и захлопала густо накрашенными ресницами.

«Вот поколение! – изумился внутренне Валерьян. – Папанова не помнит!»

– Кусать шо будем? – вступила в разговор официантка.

– Пирожное? – снова обратился к соседке писатель, чувствуя неожиданное влечение к этому юному созданию. Влечение поверхностное, почти платоническое, хотя и не без мелькнувшей гусарской мысли.

– Нет, я скоро должна идти… Только кофе…

– Тогда коньяк, кофе и шоколад.

Официантка наконец удалилась.

– Вы студентка консерватории, – с прищуром провидца утвердительно сказал Морхинин. – Вокалистка?

– Вокалистка. А почему вы догадались?

– Да потому что я сам… – начал было пояснять зигзаги своей судьбы поседевший писатель.

– Тима! – громко позвала девушка, поворачиваясь в сторону от Морхинина. – Тимочка, я здесь! Почему опаздываешь?

Она обращалась к высокому юноше лет двадцати в замшевом пальто.

– Потому что поющий состав должен ждать дирижера, – с надменным видом ответил тот, тряхнув черными волосами. – А ты уже закадрилась?

– Ну что ты говоришь! – огорченно вспыхнула девушка, вскакивая и распрямляясь, будто отпущенная тоненькая пружинка.

– Это я безуспешно пытаюсь кадрить вашу подружку, – скрывая легкую досаду, шутливо произнес Морхинин.

– Жанна, скорей! – сварливым голосом приказал высокий юноша и пошел к выходу.

Студентка консерватории упорхнула за ним. У выхода обернулась. Слабо махнула ручкой и исчезла.

Официантка подошла, аккуратно неся на подносе бокал с коньяком, чашку кофе и плитку шоколада в яркой обертке.

– А де ж ваша клиентка? – с хитрой гримасой распахнула карие глазищи тетеха и прислонилась к Морхинину крутым бедром.

– Скрылась, потому что еще дитя. Вот вы – другое дело, – со скрытым сарказмом заулыбался Морхинин. – Как говорят на Украине…

– В Украини, – поправила его патриотка нового государства.

– Ну да, мовят: «Визьмешь у рукы, маешь вешчь»… Сдачи не надо.

Морхинин разом выпил коньяк и прихлебнул кофе. Коньяк был омерзительный. Кофе ничего, хотя показалось: его заваривали уже однажды. Положил в карман пальто шоколад. Прихлебывая кофе, он поднял взгляд и закашлялся.

За соседним столиком сидела, откинув капюшон пальто, женщина средних лет и пристально смотрела на него злыми глазами. «Ирина Яковлевна!» – вспомнил Морхинин свои долгие запросы в редакцию неприступного журнала по поводу повести «Круглый заяц». Припомнился и инцидент с продолжением. Пожалуй, если где-то здесь ее амбалы, не мешало бы без задержки покинуть заведение.

Морхинин поднялся и, не очень вежливо расталкивая публику, двинулся к стеклянным, беспрерывно крутящимся дверям. Оглянувшись, он увидел, как редакторша указывает на него двум рослым мужчинам у стойки. Бармен, длинный, тощий, в белой полосатой рубашке и красной бабочке, что-то крикнул мордастому сотруднику в камуфляжном жилете. В ту же секунду рослые мужчины и мордастый в жилете направились к Морхинину.

Отпихнув кого-то при выходе, Морхинин быстро пошел в сторону театра Маяковского. Затем свернул за угол, ускоряя шаг. Он прекрасно знал этот район Москвы (жил с бывшей женой в Нижне-Кисловском переулке). Но теперь здесь многое перестроено, и Морхинин никак не мог сориентироваться: через какой бы двор улизнуть от догонявших его костоломов.

Он оглянулся. При свете меркнущего неба и ухищрений рекламы ему показалось, что один из преследователей слегка прихрамывает. С тех пор? Не может быть… Это воображение…

Вообще история все-таки странная. Что за Ирина Яковлевна, редактор малоизвестного молодежного журнала, которую дожидается дорогое авто с двумя охранниками? Почему в редакцию ни за что не пропускают автора с рукописью?.. Впрочем, это сейчас модно у многих. Но на каком основании эта дама так самоуверенно и нагло отвечала ему, когда он пытался выяснить у нее судьбу своей рукописи? И с какой стати держиморда из автомобиля говорил с ним оскорбительно и полез лапой в лицо пожилому человеку?

Однако преследователи приближались. Что-то крикнули. Морхинин почти бежал. К счастью, он был еще достаточно подвижен и сердце выдерживало погоню. Хотя преследователи явно моложе и сильнее. Скорее всего, профессионалы. Он ткнулся в один, другой подъезд – все наглухо закрыто. Раньше можно было войти в любой или почти в любой дом… Значит, дворы перекрыты.