Паутина Света 6

Когда телеметрия Кольца словно взбесилась и перед потерей сигнала показала настолько противоестественную дичь, что нарочно не придумаешь — первой мыслью ученой была о вернувшемся отце. Однако Юно старательно задавила любые эмоции и запретила себе что-то решать до ознакомления с закрытыми данным с места чрезвычайной ситуации. Настоящий ученый не имеет права поддаваться субъективным суждениям. Фантазию можно отпускать при подготовке эксперимента, но не при интерпретации результата. Иначе отточенный ум из мощнейшего инструмента немедленно превращается в туфту, не пригодную даже для работы мало-мальски ответственного управленца.

Этот же отточенный ум не дает настоящему ученому скучать. Память, логика и воображение всегда под рукой. Да и очки дополненной реальности никто не отнимал. Тем не менее, мысли постоянно возвращались к истории с Кольцом, и лучший физик клана решила им не мешать. В конце концов, освежить воспоминания действительно будет не лишним…

…То, что магия в Юно сильна и девочка может дорасти если не до архимага, то вполне сравниться с бабушкой стало ясно уже спустя пять лет после её рождения. Такой талант словно огромный бриллиант требовал правильной огранки: не только потому без неё не мог раскрыться. Мощный дар в неопытных руках опасен всем и прежде всего самому одаренному. К сожалению, в клане Амакава только Куэс могла дать дочери то, что нужно: аякаси в наставники по магии не годились, а дедушка Генноске сам не мог похвастаться личной магической мощью даже после рандеву с Сердцем Мира. Опять же, специфическое наследие крови Джингуджи тоже нужно было как-то… обуздать. Носящая-полумесяц, надо отдать должное, справлялась… пока вопрос о старте “Близкой Луны” не стал ребром.

Взять ребенка в зону низкой гравитации — гарантированно сделать инвалидом. Трубчатые кости не смогут правильно расти, мышцы не наберут нужной массы, сердце при возврате на Землю просто остановится. В то, что удасться постоянно поддерживать хотя бы в одном помещении искусственную гравитацию поручится никто не мог. Вот в обратном — да. Куэс Амакава пришлось что есть силы стиснуть зубы и пойти на поклон к Мерухи Джингуджи. К бабушке Юно.

То, что мать и дочь друг друга недолюбливали — это мягко сказать. Но договориться они смогли. Во имя будущего двух кланов, которым лучше плохо дружить чем хорошо воевать. Опять же, по сути глава Джингуджи своего добилась: дочь поднялась к высотам Старой Аристократии, возглваляет тысячелетний клан экзорцистов. И не один Тсучимикадо или Кагамимори не посмеет тыкнуть в её сторону пальцем мол “голоногая выскочка”. Только не после того, что Амакава вытворили за последние годы.

Юно, понимая, что от нее требуется, старательно училась и не ссорилась с бабушкой. Успехи не заставили себя ждать. И все было в общем-то даже нормально, пока не оказалось, что дочка Юто Амакава не умеет проклинать. Зыбкая еще основа улучшенного генома не закрепилась в наследнице. Может, еще и потому, что после посещения Сердца Мира у Куэс претерпела трансформацию и ДНК хромосом. Иначе откуда у дочки белые волосы “бессмертной”?

Замена возможности проклинать на долголетие и магическую силу сделка, как ни крути, что ни на есть выгодная — но Мерухи не сдержалась и вспылила. Всего на несколько секунда потеряла контроль над языком — но успела сказать то, что не должна была ни в коем случае. Если коротко и дипломатично — обвинила Юто Амакава в слабости. Во всех смыслах. На этом обучение у бабушки закончилось, а мама Сидзука свела со лба Юно татуировку в виде полумесяца. А еще этот разговор заставил маленькую Юно задуматься о личности своего отца.

Отец… До этого она просто знала, что папа пропал без вести — но не просто пропал, а в ходе битвы со страшным богом-демоном, по сути обеспечив победу. Но лишь выйдя из совсем уж детского возраста Юно начала понимать, что кроется за обтекаемым эвфемизмом “пропал”. На дне рождения, где собрались все матери и другие близкие люди (половина через видеосвязь, но ведь выкроили время!), она решила прояснить этот вопрос кардинально… М-да, выбор времени точно был не самым удачным, свой праздник ей удалось испортить. Зато она увидела кое-что другое, очень важное. Реакцию людей и аякаси на прямо в глаза озвученную, как ей тогда казалось, правду. Только мама Ринко отвела глаза, разом будто постарев, а мама Ю расплакалась — также поступили и некоторые вассалы. А вот остальные…

Агеха, сверкнув улыбкой, впервые в жизни девочки выдала вслух матерную конструкцию — если “перевести”, что-то вроде: “Юто, встретив смерть, трахнет её и себе в жены заберёт!” Мама Сидзука выразилась куда менее экспрессивно: “Он пообещал вернуться, значит мы будем ждать, знаешь ли”. Мама Хироэ улыбнулась даже зубастее хиноёнмы — но промолчала, только послала виновнице торжества такой многообещающий взгляд, что Юно пробила крупная дрожь. А мама… Куэс вздрогнула, но на тоне голоса её это никак не отразилось: “Юто всегда с нами, пока мы продолжаем то, что он начал.”