Павел Дыбенко. Невероятные приключения уголовника и революционера

Дыбенко: Когда я работал (так в тексте — В.Ш.) до 1916 года электриком на «Императоре Павле Первом», я, под видом ремонта электропроводки, часто заходил в каюту старшего лейтенанта Ланге, или он посылал меня куда-нибудь на берег. И мы с ним в Гельсингфорсе встречались у него на квартире, а затем, уже, будучи на военном транспорте, я чаще всего встречался у него на квартире.

Там я передавал ему все свои материалы, сообщал о революционной деятельности матросов на кораблях”.

Некоторые историки утверждают, что арестованным в 37–38 годах органами НКВД придумывали преступления следователи, а те лишь послушно подписывали в протоколах. Но следователи не могли знать всех нюансов службы Дыбенко на “Павле”, конкретных фамилий и т. п. Это мог знать только сам Дыбенко

* * *

Итак, разобраться с провокатором Дыбенко Ховрину и Марусеву, как мы понимаем, не удалось именно из-за их ареста, санкционированного тем же Дыбенко. Возникает закономерный вопрос: не связаны ли внезапные аресты Ховрина и Марусева именно с их желанием призвать к ответу провокатора? Не об этом ли намекает в своих воспоминаниях Ховрин?

Что касается Дыбенко, то после его освобождения, контрразведчики вполне разумно решили засветившегося агента обратно на «Император Павел Первый» уже не возвращать. Это было логично. Подозрения в предательстве на Дыбенко у “павловцев” уже имелись и вполне вероятно, что они устроили бы Павлу Ефимовичу допрос с пристрастием по-матросски. Зная же, что Дыбенко на расправу жидок и сразу во всем признается, не сложно было предугадать его дальнейшую судьбу. Утром следующего дня у борта корабля просто нашли бы труп, утонувшего по пьянке матроса и на этом все бы закончилось. Стоило ли рисковать ценным агентам? А поэтому после освобождения, Дыбенко направляется для дальнейшего прохождения службы на вспомогательный транспорт «Альфа», причем не в прежней заурядной должности рядового электрика, а в куда более престижной и сытной должности баталера. Между двумя должностями разница настолько разительная, что это, разумеется, не осталось без внимания следователей в 1938 году.

На вопрос следователя о том, что было с ним после освобождения, Дыбенко попытался прикинуться дураком, заявив: “Меня освободили и в наказание меня списали на военно-транспортный корабль баталером на хозяйственную работу.

Следователь: А до этого Вы были в каком чине?

Дыбенко: Я был рядовым электриком.

Следователь: А на транспорт Вы были назначены баталером. Это значит, что Вы получили повышение.

Дыбенко: Да, в некотором смысле это было повышение.

Следователь: Чем это объяснить, что при втором аресте Вас вновь освобождают и не только не репрессировали, но даже повышают в чине.

Дыбенко: И этот случай я объяснить не могу…

И факт назначения Дыбенко баталером, и его поведение в бытность его баталерства на военных транспортах, заслуживают осмысления, для уяснения характера нашего героя и понимания его последующего жизненного пути.

Итак, после ареста за революционную пропаганду и затем стремительного освобождения, Дыбенко переводят с боевого корабля на вспомогательный транспорт (где служба несравненно легче). При этом с должности рядового матроса электрика на должность баталера, к которой наш герой не имел ранее никакого отношения. Что же представляла из себя должность баталера в предреволюционном российском флоте?