Павел Дыбенко. Невероятные приключения уголовника и революционера

Новая атака на правительство была хорошо спланирована. Уже на следующий день матросы Кронштадта на 15-тысячном митинге на Якорной площади вынесли пробольшевистскую резолюцию с требованием немедленного созыва 2-го Всероссийского съезда Советов. В телеграмме правительству было и требование освободить из тюрем всех большевиков. Тогда же кронштадтцы вынесли и резолюцию о недоверии Центробалту, с требованием немедленного созыва съезда моряков Балтийского флота. В резолюциях Якорной площади легко угадывается попытка большевиков не только спровоцировать правительство на ответные действия, но и произвести кардинальную перетряску Центробалта, без которой нельзя было рассчитывать на поддержку матросов в готовящемся вооруженном перевороте.

19 сентября объединенное заседание Центробалта, судовых комитетов и матросской секции Гельсингфорсского Совета РСД под председательством П. Дыбенко приняло резолюцию, в которой заявляло, что Центробалт не признаёт власти Временного правительства.

Глава девятая

Октябрьская революция

Итак, партия большевиков решилась на вооруженное восстание в Петрограде. Знаменитая фраза В.И. Ленина, вчера было рано, а завтра будет уже поздно” относится как раз к последним дням октября 1917 года. Но сил у самих большевиков было в столице не густо. Солдаты гарнизона были ненадежны, особо драться за кого-то не желали, соблюдали нейтралитет и мечтали вернуться по домам. Отряды красногвардейцев были немногочисленны, к тому же не имели никакого боевого опыта и в военном отношении так же стоили немного. С казаками, юнкерами тягаться было им не под силу. Единственной силой, которая могла переломить ситуацию, были матросы. В.И. Ленин, не скрывая этого, открыто говорил: “Восстание невозможно без мощи Балтийского флота”.

Сам Дыбенко годы спустя написал об этом не без патетики: “Пришло время показать, как надо умирать за революцию! Лучше умереть за свободу и чувство собственного достоинства, чем жить без того и другого”.

В отличие от других членов своего ЦК В.И. Ленин, прибыв в Смольный, где большевики разместили свой штаб, действовал решительно. Первым делом он связался по телеграфу с председателем Совета солдатских, матросских и рабочих депутатов Гельсингфорса Шейнманом и приказал тому немедленно захватить корабли и подлодки, дислоцированные в Петрограде. В ответ Шейнман заявил, что ему придется вызвать Дыбенко на провод, поскольку приказ Ленина — это военно-морская задача. Однако Ленин по какой-то причине обращаться напрямую к Дыбенко не захотел и продолжал убеждать Шейнмана помочь большевикам. Но тот снова отказался. Тогда Ленин вышел на связь с заместителем председателя Центробалта Измайловым (опять же почему-то минуя Дыбенко!), призывая послать в Петроград линкоры-дредноуты. Измайлову пришлось объяснять Ленину, что дредноуты имеют слишком большую осадку и не смогут даже бросить якоря в Корабельном канале. Когда же Ленин утомил его уговорами, матрос Измайлов завершил разговор довольно грубо:

— Короче, пусть с этим разберутся матросы и их командиры. Переговоры Ленина с Шейнманом и с Измайловым показали, что матросы отнюдь не являются частью большевистской партии, а потому могут в любой момент переметнуться на сторону эсеров или анархистов. Думаю, что для Ленина уже было очевидно, что матросы, уже в самом ближайшем будущем, станут для большевиков серьезно политической проблемой и с ними надо держать ухо востро.

Но почему Ленин не обратился напрямую к Дыбенко? Однозначного ответа на этот вопрос у меня нет. Возможно, Ильич знал реальную расстановку сил в Центробалте и то, что Дыбенко там не в особом авторитете, а в наибольшем авторитете кронштадтский матрос Измайлов. Возможно, что уже тогда Ленин не особо доверял “протеже” Коллонтай.

Между тем, на собрании демократических организаций Гельсингфорса, где так же обсуждался вопрос о вооруженном свержении Временного правительства, эсеры и меньшевики выступили против переворота, как несвоевременного в условиях войны. Взобравшись на трибуну, Дыбенко, по своему обыкновению, обматерил соглашателей и заявил, что Центробалт никаких компромиссов не признает и берет всю ответственность на себя. После этого левые эсеры единогласно поддержали председателя Центробалта. Дыбенко и Измайлову удалось вернуть власть в Центробалте. В тот же день в Гельсингфорсе были арестованы все представители Временного правительства. Пока в Петрограде большевики еще решали, выступать им или нет, Гельсингфорс фактически объявил войну существующей власти. Обратного хода уже не было.