Павел Дыбенко. Пуля в затылок в конце коридора

Когда в Одессе еще бывала наездами Коллонтай, то Дыбенко кое-как сдерживался, но когда она уехала навсегда, тут уж он оторвался по полной. Ежедневные оргии с проститутками начинались около полудня и заканчивались далеко за полночь. Завершались гулянки неизменным катанием на автомобиле и купанием нагишом при лунном свете. Помните знаменитого автомобилиста Козлевича из «Золотого теленка» И. Ильфа и Е. Петрова, купившего автомобиль и мечтавшего обслуживать свадьбы: «Все шло совсем не так, как предполагал Адам Казимирович. По ночам он носился с зажженными фарами мимо окрестных рощ, слыша позади себя пьяную возню и вопли пассажиров, а днем, одурев от бессонницы, сидел у следователей и давал свидетельские показания. Арбатовцы прожигали свои жизни почему-то на деньги, принадлежавшие государству, обществу и кооперации». Поэтому когда к Козлевичу подошел Остап Бендер с Шурой Балагановым, Козлевич перво-наперво поинтересовался:

— Пить не будете? Голые танцевать не будете при луне?

Ильф и Петров знали, о чем писали, так как были одесситами. А Одесса долго помнила скандальные автомобильные загулы всесильного Павла Ефимовича с вином и девками. Признаем, что Павел Ефимович был не одинок в своем пристрастии к ночным оргиям на автомобилях, но именно Дыбенко был зачинателем этого нового модного увлечения советских нуворишей. Он был первым, с него брали пример, ему подражали. Кстати, совсем не случайно и герои знаменитого романа собирались ехать на авто ни куда-нибудь, а именно в Черноморск. Под этим названием в романе была описана именно Одесса. Для современников Ильфа и Петрова, читавших роман, намек на Дыбенко был более чем прозрачным…

Ну, как теперь не поверить проникновенным словам писателя В.А. Нелаева из книги «Павел Дыбенко»: «В одесском гарнизоне Дыбенко пользовался большим уважением и любовью. В личной жизни он был скромен, на службе — требовательным и справедливым. Командующий Харьковским военным округом А. И. Корк высоко оценивал деятельность Дыбенко. Он отмечал, что П.Е. Дыбенко обладает большой силой воли, энергией и решительностью. Хотя в военной обстановке, отмечает Корк, я его не видел, но судя по действиям в военной игре старших начальников, Дыбенко быстро и правильно разбирается в обстановке. К подчиненным весьма требователен, и пользуется среди личного состава несомненным авторитетом. Любит военное дело и работает добросовестно…»

Особенно мило звучит рассказ о скромности в личной жизни. Похоже, что В.А. Нелаев обладал неплохим чувством юмора. Ну, а в том, что Дыбенко пользовался авторитетом, но и любовью у определенных категорий жителей Одессы писатель был абсолютно прав. Что же касается служебной характеристики, данной Корком Дыбенко, то ее можно оставить на совести Корка, которого Павел Ефимович, кстати, тоже не раз привечал на «даче Вагнера». При этом Корк в своей характеристике все же подстраховывается, и на всякий случай отметив, что многоуважаемого Павла Ефимовича «в военной обстановке… не видел».

Глава вторая

Норвежский вояж

Несмотря на пятый, «окончательный», разрыв с Коллонтай, Дыбенко продолжает состоять с ней в переписке. Последний эпизод их романа приходится на 1923 год. Едва А.М. Коллонтай была назначена советником посольства СССР в Норвегии, она тут же неожиданно получила телеграмму от Дыбенко: «Люблю! Хочу в Норвегию!»

Что касается, Коллонтай, то она, несмотря на произошедший разрыв, видимо, все еще любила Дыбенко. Он об этом прекрасно знал и пользовался. В смятении от неожиданной телеграммы Дыбенко и его последующих слезных писем, Коллонтай пишет подруге: "…Видишь ли, мой муж стал засыпать меня телеграммами и письмами, полными жалоб на свое душевное одиночество, упреков в том, что я несправедливо порвала с ним… Письма были такие нежные и трогательные, что я проливала над ними слезу и уже начала сомневаться в правильности моего решения разойтись с Павлом… И я узнаю, что Павел вовсе не одинок, что, когда его корпус перевели из Одесского круга в Могилев, он захватил с собой "красивую девушку" и она живет у него. Ночью со мной случился сердечный приступ и нервный припадок…”