Павел I

Существовала и ещё одна, уже не внутренняя, а внешняя, сила, деятельно работавшая над низвержением Русского Царя. Имя её — Англия. Правящие круги могучей Английской Империи с тревогой и большим опасением взирали на развитие дружественных отношений между Россией и Францией, что могло привести к потере Англией её мирового господства. Английский посол в Петербурге в 1788–1800 годах сэр Чарльз Уитворт (Витворт, 1762–1825) являлся деятельным инспиратором заговора. Его интриги и общая антирусская позиция Британии в конце концов вынудили Павла Петровича в мае 1800 года изгнать «полномочного министра» Его Величества Короля (1760–1820) Георга III из России.

Однако в Петербурге остались агенты «сэра Чарльза», которым переправлялись деньги; в литературе существует даже упоминание о баснословной сумме в два миллиона.[11] Так это или нет, до конца не ясно, но в любом случае заинтересованность Англии в деле свержения Императора России не подлежит сомнению. О скрытой закулисной стороне убийства Императора высказался уже тогда первый консул Франции генерал Бонапарт, который с грустью узнал о злодеянии в Петербурге; к этому времени между Россией и Францией сложились союзнические отношения. Он прямо увидел в этом коварную руку Британии. «Англичане, — заявил Наполеон, — промахнулись по мне в Париже (имелся в виду взрыв «адской машины в Париже 24 декабря 1800 года. — А. Б.), но не промахнулись по мне в Петербурге».

Император Павел I давно должен занять достойное место на страницах истории Отечества, где его имя все ещё затушёвано и зарисовано различными бездоказательными тенденциозными измышлениями, а исторический портрет этого Самодержца необходимо воссоздать в первозданной подлинности, без всякого психопатологического или идеологического налета. Его правление, бурное и яркое, являлось важной вехой Отечественной истории, и трудно усомниться в том, что если бы не трагические события 11–12 марта 1801 года, то история России развивалась бы во многом совершенно иначе.

Глава 1

Царскородный сирота

Когда 20 сентября 1754 года родился Павел Петрович,[12] то Россия отмечала появление его на свет как великое государственное событие. Несколько недель гремели салюты, расцвечивали небо фейерверки, раздавались царские награды и милости. Балам же и маскарадам и счета не было; весь аристократический Петербург, чтобы доставить удовольствие и радость Императрице Елизавете Петровне, той осенью веселился без удержу.

7 октября 1754 года появился Высочайший Манифест, гласивший; «Объявляем во всенародное известие. Всемогущему Господу Богу благодарение, наша возлюбленнейшая племянница Её Императорское Высочество Великая княгиня Екатерина Алексеевна, от имевшегося бремени благополучно разрешение получила, и даровал Бог Их Императорским Высочествам первородного сына, а Нам внука Павла Петровича, что учинилось минувшего сентября в 20-й день».

За неделю до Манифеста последовал именной указ Императрицы, в котором предписывалось Синоду возносить имя Великого князя на ектеньях.

«Мы при должном благодарении Господу Богу за благополучное разрешение от бремени Нашей племянницы, её Императорского Высочества Великой княгини… определили: имя его вознести во всех церковных служениях на Нашем и по Императорским Высочествам именах, благоверным Государем Великим князем Павлом Петровичем и сие Наше определение повелеваем публиковать во всех церквах Нашего государства, дабы везде по сему исполняемо было неотменно».

Из круга родственников настоящую радость испытал лишь один человек: двоюродная бабка новорожденного Императрица Елизавета Петровна (1709–1761), ставшая крестной матерью Павла Петровича. Ни отец, ни мать восторгов не выражали. Только для Елизаветы Петровны Павел стал долгожданным лучом света во мраке династической безнадежности, существовавшей в Доме Романовых уже не один десяток лет.

Династическая неразбериха, ставившая под сомнение правомочность каждого нового правителя, была следствием законотворчества Петра 1 (30.05.1672–28.01.1725), провозглашенного в 1721 году Императором. В 1722 году он, отвергая старую традицию властипреемства по старшинству, на которой зиждилась верховная властная прерогатива в Московском Царстве, издал «Указ о наследии Престола». Отныне сам Монарх мог назначать себе наследника из числа родственников, кого сочтёт походящим для занятия Трона. Этот акт вытекал из сложной династической ситуации, которая сложилась во многом благодаря самому Первому Императору.

Царь-Император Пётр был женат дважды. От первого брака (1689) с Евдокией Лопухиной (1669–1731) он имел троих сыновей: Алексея (1690–1718), Александра (1691–1692) и Павла (родился и умер в 1693 году). После развода (1698) Царица Евдокия была пострижена в монахини с именем Елены и сослана в суздальский Покровский монастырь.