Павел Судоплатов — гений террора

Как уже писалось выше, в 1939 году Меркадер выехал из Франции в Америку, где должен был вновь установить близкие отношения с Сильвией Аджелофф. Их встреча состоялась в сентябре этого года в Нью-Йорке. Рамон без лишних затей объявил ей о своих «чуйвствах» к ней и сообщил, что не собирается участвовать в европейской войне, а поэтому дезертировал из своей части, нашел выгодную работу в Мексике и в настоящий момент проживает по паспорту на имя канадского гражданина Фрэнка Джексона. Засидевшаяся в девках Сильвия растаяла на глазах, словно восковая свечка, и согласилась на предложение Рамона отправиться в Мексику вместе с ним. В Мехико, куда они прибыли в конце октября, Меркадер якобы устроился на работу в экспортно-импортную фирму, а Аджелофф начала работать секретарем у Троцкого.

В апреле 1940 года Рамон первый раз посетил дом Троцкого, куда его пригласили, как «жениха» Сильвии, ее друзья — Альфред и Маргарита Росмеры. Сама Сильвия в это время находилась в краткосрочной командировке в Америке. Лично же Льву Давидовичу Меркадера представили 28 мая 1940 года, уже после нападения на дом боевиков Сикейроса. Обаятельный молодой человек, «жених» Сильвии, лишь недавно ставший интересоваться политикой, понравился Троцкому, и с тех пор Рамон Меркадер стал регулярно бывать в резиденции. Правда, некоторое время Лев Давидович, ставший крайне подозрительным после неудавшегося покушения, проявлял в отношении Меркадера определенную настороженность. Однажды он поделился своими опасениями с женой.

— Не понимаю, что нашел столь симпатичный мужчина в этой страшненькой Сильвии, не понимаю, — сказал Троцкий.

— Ах Левушка, любовь, как говорится, зла, полюбишь и козла, — развеяла сомнения мужа Наталья Ивановна Седова.

Сам же Меркадер от постоянного напряжения находился на грани нервного срыва. Особенно угнетающе действовало на него роль «жениха» Сильвии, он откровенно признавался Эйтингону.

— После встречи с этой дурой хочется искупаться в щелоке.

— Держись товарищ, скоро все кончится, — подбадривал его Эйтингон и почти шепотом заводил свою любимую песню:

На дубу зеленомДа над всем просторамДва сокола ясных

Вели разговорыА соколов этихлюди все  узналипервый сокол — Ленинвторой сокол — Сталин.

Рамон Меркадер подхватывал песню и ему становилось легче.

Операция «Утка» вступала в свой завершающий этап.

17 августа 1940 года Рамон обратился к Троцкому с неожиданной просьбой ознакомится, с написанной им, политической статьей. Лев Давидович находился в чудесном расположении духа и потому радостно вскричал — «Ага молодой человек, почувствовали вкус к политике. Уверен, что здесь не обошлось без влияния нашей чудесной Сильвии». И довольный собственной проницательностью тоненько рассмеялся, словно в колокольчик зазвонил. Следом за ним засмеялись и все остальные, кто находился в этот момент в гостиной — Рамон, Наталья Ивановна, Сильвия. Последняя смеялась громко и визгливо.

В то же день на явочной квартире в Мехико Эйтингон, Каридад и Рамон Меркадеры обсудили детали предстоящего покушения и придирчиво выбрали орудие убийства. Эйтингоном был разработан подходящий мотив убийства, с тем чтобы скомпрометировать Троцкого и таким образом дискредитировать его движение. На тот случай если бы Меркадера схватили, ему надлежало заявить что троцкисты намеревались использовать пожертвованные им средства в личных целях, а вовсе не на нужды движения и сообщить, что Троцкий пытался уговорить его войти в международную террористическую организацию, ставившую своей целью убийство Сталина и других советских руководителей.

Разработка Эйтингона не вызвала возражений со стороны Меркадеров.

— Ловко придумано, — похвалила Каридад. — Надо только добавить, что Троцкий категорически возражал против женитьбы Рамона на Сильвии. Пусть думают что старый черт сам имел виды на девку.

Под диктовку Эйтингона и матери Рамон Меркадер собственноручно изложил легенду на листке бумаги, которую положил в конверт. Позднее это письмо будет обнаружено у исполнителя акции и станет достоянием гласности.

Много споров вызвало орудие убийства — удавка, мачете и пистолет отпали сходу. Удавку забраковали потому-что при ее использовании жилистый Троцкий имел шанс оказать сопротивление и позвать на помощь. Мачете был неплох, но из-за приличных размеров его никак не удавалось надежно скрыть под одеждой. Стрельба из пистолета не входила в план операции, поскольку убийство предполагалось бесшумным. В конце концов пришли к выводу что лучше всего использовать хороший нож или малый ледоруб альпиниста. Во-первых — их легко было скрыть от охранников, а во-вторых в твердой руке эти орудия не оставляли жертве не единого шанса к спасению. Всем собравшимся особенно понравился ледоруб

— Хорошая штука, убойная, — оценил Рамон взмахнув ледорубом.

— Бить нужно в висок или в темечко, чтоб наповал, — посоветовал Эйтингон.

— Главное не промахнись, — предостерегла мать.