Pavor Nocturnus

Чудище глотало пыль позади, но десяток-другой костылей активно топал в нашу сторону, мы выкроили себе всего-то горсть секунд. Я поставил Хорицу на пол, и та закрыла глаза, стала тужиться, прямо-таки выдавливать из себя оружие, аж лоб вспотел. Надеюсь на бензопилу или огнемет, или… И вот я моргнул, а в следующем кадре у нее в руках длиннющий хлыст, каким разве что зверей дрессировать — а можно что-нибудь помощнее и дистанционнее, лук там, лазер, а лучше снайперскую винтовку!

— Слушай внимательно: с Джованни у нас была своя тактика, но у тебя не атакующее оружие. Поэтому атаковать буду я, а твои сапоги обеспечат нам ловкость. Только так что-то получится. Но ты не сможешь отдать их — мне придется залезть на тебя. Я говорю, куда идти и что делать, а ты выполняешь, — протараторила она скороговоркой. — Все понял?

Ни черта я не понял!

И как она себе это представляет, на голову мне встанет, что ли? Ох, как же ненавижу, когда самые невозможные, шуточные мысли оказываются не так уж далеки от правды…

Не успел я прожевать и проглотить смысл слов, как она повернулась спиной, поставила руки на пол и обвила меня ногами на поясе, будто решила заняться фитнесом. Я подтянул ее за ляжки, как она и крикнула, выпрямил почти вертикально, тощая задница уперлась мне в щеку, но чуть сползла, спасибо и на том — теперь ее лодыжки в замке давили мне на копчик, а костлявые булки кололи грудь (как она вообще сидит на них, я бы тоже был злой). Ни у одного писателя не получится лучше передать наше акробатическое извращение, это надо только видеть, а мне выпала честь даже чувствовать!

— Ты точно в цирке не выступала?

— Заткнись!

Я многое попробовал в жизни, читал книгу задом-наперед, целовался с полным ртом воды и не пролил ни капли, пиццу с ананасами, в конце концов, но еще никогда я не был для кого-то ногами. На удивление, мы неплохо держались, из плюсов — выросли где-то до двух с половиной метров, из минусов — она целые сутки бегала, прыгала тут, с монстрами обжималась, то бишь душ принимала невесть когда и местами пахло от нее не фиалками. А еще это только на вид она кожа да кости, а весит больше, чем ничего, устроилась на мне, как на стуле, терпимо, конечно, но ловкость хромала, а вместе с ней мы оба.

— За ребра держи! Сильнее! Нужен противовес… Ты что, никогда девушки не касался?

— Но не так же! — верещал я.

Ладно, жалобы и предложения оставим для одноименной книги, потому что наша фора закончилась и склизкое гигантское уродство стояло намного ближе, чем за километр. Монстр даже приостановился от удивления, мол, у нас совсем крыша поехала, раз занимаемся тут какой-то ерундой перед смертью. У ДеВи дома я не особо разглядел его, и вот опять выпал непрошенный шанс. Уж не знаю, тот ли это красавчик или его братишка-близнец, но тоже волосатое нечто с кучей ног, хотя у этого почти все стоят на полу, а узкий перед приподнят с изгибом, как у кобр, и там лапы буквой Z помощнее, чем везде. Почему-то я подумал, что он похож на жуткую помесь краба, паука, и сколопендры — с миру по мерзости, так сказать, прямо-таки прародитель всего ужасного на планете.

И вот эта страхолюдина кинулась на нас с ударами справа, слева, сверху, по диагонали, причем резво и без продыху. Тут бы и так парочку люстр не помешало, а моя новая половина закрывала все поле битвы, еще и палка дымила. Я еле видел что-либо и вечно выглядывал из-за ее талии, а тем временем здоровенные лапы так и норовили нас изрешетить, разрубить или просто переломать хребты — узнать его фирменный способ сервировки блюд как-то не хотелось! Один раз смерть пролетела в сантиметре от уха, у меня чуть сердце не выпрыгнуло, и после этого я линял при первом же свисте в воздухе, то бишь постоянно. Хорица все не могла замахнуться своей чудо-плеткой, уговаривала довериться, уткнуться в спину и слушать команды — ага, держи карман шире, если нам отрубят ноги, это мне отрубят ноги вообще-то! Но через отрицание, гнев, торг и депрессию, каждое по минуте, пришлось согласиться — ничего не поделать, так можно и до конца жизни бегать от него, а нам еще ДеВи, детектива и весь мир спасать.

Я выпрямился, закрыл глаза и пытался не труситься, а Хорица еще и сразу в лобовую кинулась, камикадзе ненормальная. Только и слышал что, мол, на двенадцать часов десять метров, на три — отскок, и в таком духе, молился, чтоб крайний сигнал не стал последним.