Печать мастера

— Ты, идиот с приютскими замашками, который никак не может отвыкнуть шнырять по чужим шкафам и ящикам, — прошипел Пятый низко-низко. — Мало тебе было две зимы назад? Мало? — он наступал вперед, тесня Семнадцатого, который был выше его почти на голову.

— Да что он то сделает, у него второй круг…

— Идиот, — прошипел Пятый тихо. — Как был идиотом так и сдохнешь им.

— Я должен знать, к кому я ночью поворачиваюсь спиной, — рявкнул в ответ Семнадцатый. — Да и не было там ничего, одна мазня…

— Если роешься, хотя бы не попадайся! Он нам подходит!

— Нам? — Семнадцатый насмешливо улыбнулся.

— Нам, — твердо повторил Пятый, тяжело вздохнул, опустил взгляд на жетон и быстро выговорил. — Я подслушал разговор Наставников.

Семнадцатый округлил глаза и выразительно постучал пальцем по виску, глядя на жетон.

— Подслушал, — обреченно и громко повторил Пятый. — Шрам и Сейши говорили о потенциале. Что Шестнадцатый, может быть почти как Второй… понимаешь? Второй тоже болтался внизу списка первую зиму. А, если Шестнадцатый попадет в первую десятку, он следом втащит туда всех, кто будет с ним в тройке.

Лицо Семнадцатого стало серьезным.

— Тройка, идиот! Тройка! Ты, я, он! Только он ещё не понял, что такое Остров… он думает, что тут, как там, — Пятый махнул рукой на горизонт. — Он хочет дружить… по-настоящему…

— Идиот, — фыркнул Семнадцатый, Пятый согласно кивнул. — Ты и дружба это несовместимо… Ты слизень дружить не способен…

— Если из-за старых обид ты упустишь возможность подняться выше, — Пятый пожал плечами. — Видит Великий, сегодня я покрыл все долги перед тобой, сделав это предложение…

— Ты врешь так же легко, как дышишь.

— Поклялся бы, но… — браслеты жалобно дзынькнули друг о друга. — И потом, — Пятый постучал пальцем по жетону, — если меня накажут, я не соврал… Если ты не полный идиот, каким все тебя считают… ты сегодня же пойдешь к Шраму.

— Сам идиот! Тупой слизень!

Пятый выразительно закатил глаза.

— Он нам подходит, и может нас вытащить… так сказал Наставник… если ты не полный идиот, сегодня ты пойдешь к куратору и скажешь, что хочешь в тройку… — повторил Пятый жестко. — Он уверен, что в его вещах рылся я — больше никаких приютских привычек…

Семнадцатый тихо фыркнул.

— …никаких проверок. Честность. Дружба. Доверие.

Семнадцатый фыркнул громко и насмешливо.

— И ты с этого момента будешь вести себя идеально. На что ты обменял его рисунок? Обед? Два обеда?

— Три, — пробурчал Семнадцатый.

— Если спросит — скажешь, что забрали силой, а потом им стало стыдно, и…

— …мне дали за это еды? Да в это даже идиот не поверит!

— Этот — поверит. Он не рос тут.

— Я тоже не рос!

— Приют тот же остров, — Пятый оглянулся на тропинку — но Шестнадцатый пока не появился, и развернулся к Семнадцатому, омывая ладони в воздухе и стряхивая на землю. — Руки мои чисты, сегодня я отдал все долги. Мне все равно, ты будешь третьим или не ты… Но тебе я должен, и я по крайней мере знаю, каких подлостей от тебя ждать…

— Сначала свои проблемы с Восьмым учеником реши… прежде, чем лезть в мои, — Семнадцатый стянул полотенце с плеча и стеганул Пятого, но тот ловко увернулся.

— Не твое дело, идиот…

— Сам идиот! Тупой слизень!

— Тихо… — Пятый напрягся — ему показалось, что скрипнула дверь одного из домиков.

— Поклянись, — Семнадцатый схватил его за шиворот халата и потряс, — поклянись, что не соврал ни единым словом, что Наставники так и сказали… что новенький будет, как Второй ученик…

— Клянусь, — задушено прохрипел Пятый, пытаясь освободиться. — Подумай сам, сколько нас было вначале? Сорок восемь. Последнюю партию привели три зимы назад, когда пришел ты… сколько нас осталось? Сколько?

Семнадцатый молчал, внимательно всматриваясь в глаза Пятого.

— Ты хочешь быть Помощником, но тебя не возьмут, даже не допустят до соревнований за место, потому что кроме силы, у тебя ничего нет, ты не тянешь…

— Я вырос в приюте, где мне учиться, — тихо рыкнул Семнадцатый.

— Поэтому тебе никогда не догнать их… самому. Подумай сам, даже такой тупой как ты, способен додуматься, что если его взяли — есть причина… Наставники не будут врать…

— Жизнью клянись, — потребовал Семнадцатый. — Жизнью и силой, что если ты соврал, тебе никогда не покинуть островов, что ты сдохнешь тут, и морские птицы сожрут твое…

— … клянусь! — Пятый наконец вывернулся и сдул с потного лба волосы. — Видит Великий… Тихо… — Пятерка обернулся, насторожившись — дверь скрипнула, Шестнадцатый, щурясь, вышел на крыльцо. — Уходи, пока…

Но Семнадцатый оттолкнул Пятого, и направился к домику.

***

— Тройка? — Семнадцатый насмешливо улыбался, стоя на одну ступеньку ниже — и так они были почти одного роста. — Это тебе предложил Пятый? Дружба? Поддержка? Ты здесь никому не нужен, ты здесь новенький, у тебя рейтинг ниже некуда? Это?

Коста молчал — глаза слезились от света после карцера и он смаргивал, чтобы лицо соседа не расплывалось перед глазами.