Печать Патриарха

«Как так произошло, что я ввязался в этот опасный бизнес? – Александр поднял с пола бутылку с коньяком и отхлебнул остатки… – Если бы не работа с Михаилом, никто в мире никогда бы не узнал художника Алекса Бекса. – Из глубины откровения эхом от «эго» вернулся правдивый ответ. – Художников много. Толпы страждущих каждый день приезжают в Америку в поисках счастья… Поначалу они пытаются самореализоваться, но на деле прожигают деньги, с которыми приехали. Барахтаются, как пчелы в меду, вязнут в своих мечтаниях, пока не осознают, что их труд и талант здесь никому не нужны. Когда деньги быстро заканчиваются, эти неудачники отодвигают на потом нереализованные планы. Устраиваются на любую работу в надежде, что их картиночки однажды кому-то здесь понадобятся… Самые умные быстро осознают всю широту самообмана и убираются голыми обратно на родину. Самые тупые и обнищавшие – оседают в ил мутной реки счастья и радости навсегда. Некоторые внезапно становятся “отважными” и начинают торговать наркотиками от дилера. Живут, пока их не посадят».

«В моем случае, – Александр отпил коньяк, – “повезло” оказаться в нужный момент, найти деятельность по профилю и не пойти по пути “отважных”… Сейчас у меня действительно получаются отличные работы!»

Он решил на этом месте рассуждений закончить риазат: резко встал и вышел из ванной, громко хлопнув дверью, оставляя проблемы за спиной.

Проходя мимо комнаты, Александр обратил внимание и извлек из напольной вазы саблю, подаренную благодарным французским заказчиком. Он искристо выхватил её из ножен, по-генеральски вытянул вперёд, указывая путь воображаемому войску, и воскликнул:

– Надежда на фортуну укажет верную дорогу истинным воинам! – звонко бросил её на пол и прошёл в мастерскую к шкафу, откуда извлек рулон холста. Раскрыл его и прикрепил к раме на мольберте. Включил лампу. На него с портрета смотрел умирающий больной старик с редкими волосиками на голове и плешивой бородкой.

– Настоящий Рембрандт! – тихо восхитился он своей новой работой. – Да, что и рассуждать, если бы не Михаил, не его активная помощь и реклама через дружественный медиахолдинг, то, в лучшем случае, сидел бы я сейчас в английском пабе и трепал жир какой-нибудь потной сисястой piggi… Днем – таксист с художественным прошлым. Вечером – художник без будущего… что поэты, что музыканты, кому вся эта шайка бездельников и дармоедов нужна? Мир жесток! Он был таким всегда и везде. Пока тебя волна не подхватит – не вырвешься из водоворота неудач… Все эти… художники, поэты… музыканты… певицы…

Тут Александра осенило.

– Чёрт, чёрт! – Он вдруг вспомнил, что именно сейчас – посмотрел на часы – начинается первое выступление Мии – «Софии». – Надо бежать в клуб!

Через двадцать минут взъерошенный, с выбившимся из-под пиджака воротником белой рубашки и держа в руках букет красных пионов, он вбежал в клуб. Внутри было тихо, играла lounge music. Занавес на сцене закрыт. Ничего не предвещало ожидания выступления музыкантов, как это обычно бывает здесь… Зал полупустой. Александр удивленно подошел к барной стойке.

– Привет, Джек!

Тот разливал коктейли и приветливо улыбнулся.

– Джек, когда у Софии выступление? – громко спросил Александр. – Я опоздал?

Бармен, закончив с коктейлями, подошёл к нему.

– Привет! Выступление Софии? – Джек удивился. – У нас на сегодняшний вечер не запланировано никаких выступлений…

– Джек, налей, – бросив цветы на стойку возле себя, Александр указал пальцем на рюмки.

Джек ловко подхватил одну из них и ровно налил виски.

– Мы вчера вечером… с тобой. Со мной. Разговаривали. Ты сказал, что вот та певица – Александр поднял руку и указал на столик, за которым вчера сидела Мия, теперь будет у вас петь… и Мия сама мне сказала, что сегодня вечером. Здесь. Слышишь, Джек? В этом зале, на этой сцене она будет петь…

– … не помню, чтобы говорил тебе такое… Ты сам с собой разберись. Кто у тебя выступает? Мия или София???

– … ты мне вчера ещё вот этот бакс в рамке показывал! – Александр опять увидел перед собой сувенирный доллар и пальцем тыкнул на него.

Джек посмотрел в сторону указующего перста на доллар и его сразу осенило:

– Ааа, София? – бармен заулыбался. – Так бы и сказал…

– Я так и сказал, – Алекс начал злиться из-за недоумения Джека.

– Сейчас… смотри!

Погас свет. Вспыхнул по центру сцены ярко-синий прожектор. Раздались аплодисменты. К микрофону, свисающем сверху на проводе, из темноты подскочил в чёрном костюме с блестящими стразами местный конферансье Фрэнки Джонс:

– Дамы и господа, добро пожаловать в наш клуб в самом сердце Нью-Йорка! Сегодняшний вечер будет особенным, потому что мы имеем честь представить нашей публике легенду джаза, неповторимую Софию!

Зал сорвался в крики восторга.

– Эта девушка взорвала музыкальный мир рождением своей сверхновой звезды, своим голосом и чувством ритма! Она певица, которая исполняет джаз в лучших традициях, сочетая страсть, мастерство и чувственность. София – певица, которая погрузит нас в потрясающий мир, полный романтики, тепла, настоящей американской музыки! Она оставит шрам в вашем сердце на всю жизнь!