Печать скорби

И что-то всех этих людей между собой неуловимо роднило, несмотря на всю пестроту лиц, возрастов и нарядов! Сварог мучался-мучался, вглядывался, присматривался и наконец понял, в чем дело. Довольство. Во всех лицах явственно проступало довольство. Такие лица могут быть лишь у хозяев жизни. «Может быть, все же Талар? – опять с надеждой шевельнулось в мозгу. – Ведь не обязательно ты мог вернуться на тот самый Талар. Это может быть Талар столетием раньше, столетием позже. Это может оказаться проекцией Талара в другом измерении. И еще чертов стул всего другого, так или иначе связанного с Таларом».

Как говорили в одном из не самых худых миров, тут без ста грамм не разобраться. И хотя тело частного детектива – слава богам всех эпох и народов! – осталось в прошлом вместе с трепетной любовью того тела к спиртному, Сварог чувствовал, что выпить можно. Даже нужно. И уж совсем точно – не помешает. Благо с этим на празднике жизни все обстояло в высшей степени благополучно. Повсюду можно было видеть основания колонн, изготовленные из того же фальшивого льда. (Наверное, этот праздник как-нибудь так и назывался – Ледяная Феерия. Или даже Праздник Торжествующего Льда: все, абсолютно все постройки, даже бассейн, были сделаны из этого малопонятного материала). Так вот, на этих обрезанных колоннах, служащих фуршетными столами, теснились подносы с напитками и закусками. К одному такому пеньку Сварог и направился.

Как выяснилось, магические способности при нем, а стало быть, яд в питье, буде такой растворен в незнакомых напитках неизвестного мира, он сумеет распознать и вовремя пронести сию чашу мимо губ. Потому Сварог снял с подноса рюмку с коричневатой, цветом напоминающей виски жидкости и храбро опрокинул в себя незнакомое содержимое… Хм, однако! Напиток оказался крепкоградусным, но мягким и едва уловимо отдающим некими душистыми травами. Взяв следующий бокал, Сварог огляделся уже увереннее.

Наконец салютная пальба стихла и уши смогли отдохнуть. Оказывается, играла музыка – ненавязчиво доносится из крон высоких деревьев, весьма напоминающих сосны. Нижние ветви деревьев переливались разноцветными огоньками – не то были украшены гирляндами, не то это местные плоды светятся. Почему бы и нет? А вот музыка показалась Сварогу знакомой. Но слышал он ее не отчетливо, надо бы подойти поближе. Непринужденно держа бокал с неопределенным, однако оправдавшим лучшие ожидания напитком, Сварог двинулся по огибающей сосновый островок тропинке…

Тропинка была травяная, а вдоль нее бугрились снежные сугробы. Хотя надо еще проверить, насколько они снежные. Сварог сошел с тропы, наклонился, зачерпнул ладонью снег. Холодный… Но все же непривычный на ощупь. Маслянистый. Твою мать! Сварог брезгливо вытер руку о бриджи. Такое впечатление, что снег настоящий, в том смысле, что не пенопласт какой-нибудь, но некая дрянь туда добавлена. Чтоб не таял. И хватит уж экспериментировать, тем более – на себе. Какая, к чертям, разница, снег, не снег…

Опаньки! Сварог замер. За сосняком, который он обогнул, праздник открылся ему во всей своей красе и широте масштаба. Там, откуда он только что пришел, выходит, были своего рода задворки торжества, а все основное сосредоточено здесь. Взгляду Сварога открылась небольшая, но самая настоящая долина, окруженная темными лесистыми холмами. А посреди долины был возведен целый ледяной городок. (Сварог не подходил, не проверял, но судя по виду, сделано все из того же материала, имитирующего ледяные глыбы.) Над городом возвышался замок: цитадель с четырехскатной крышей и окнами-бойницами, а вокруг – зубчатая крепостная стена трехметровой высоты с угловыми башнями. На башнях трепыхались флаги с незнакомой Сварогу символикой – два медведя, встав на задние лапы, оперлись передними на могучий кедр и задрали головы кверху. (Почему-то мишки напомнили Сварогу собак, загнавших кошку на дерево.) А по стене бродили ряженые воины в доспехах с тем же гербом. На гербе было что-то написано, но что именно, Сварог не разглядел – далеко.

Вокруг лепились все прочие постройки «ледяного городка». Тут и горка, с которой с визгом и нетрезвыми воплями скатывались вполне зрелые дяди и тети; и квадратные, круглые, открытые, закрытые, словом, всякие разные павильоны, где пели, ели и плясали; тут и явно искусственный – уж больно кругл – пруд, из центра которого бил невысокий фонтан со светящимися разноцветными струями; и два домика, соединенные открытой галереей; и грот, внутри которого горели факелы… ну и множество столов тут и там, заставленных яствами и напитками. А это никак бассейн? Ну да! Сработанный все из того же «льда», подсвеченный снизу разноцветными огнями. В похожей на восьмерку чаше плескались одетые в купальные костюмы люди. Переодевались купальщики в домике, чем-то напоминавшем русский народный терем-теремок… Короче, гуляли тут пышно, с размахом и удалью. А сколько ж во все это квазиледяное великолепие вколочено деньжищ! Или в этом мире коммунизм уже построен?!

«Удачно я зашел!», – порадовался Сварог мысленно.