Печать ворона

А ведь поначалу Мария нравилась ему, угощала конфетами, но Иван становился взрослее, и понимал, что не все так просто. Коммуналка — это маленький островок, где жизнь проходит на виду у всех, и всякий поступок или сказанное слово может иметь далеко идущие последствия…

Явившийся на шум дядя Миша послушал выкрики жены, вытащил ее из коридора и затолкал в комнату. Ивану показалось, что сосед даже замахнулся, но, почувствовав спиной взгляд, оглянулся на Ивана и плотно прикрыл дверь. Еще несколько минут за стеной продолжалась перебранка. Мария кричала гадости про Ивана и его мать, дядя Миша говорил, что та сама не лучше. В конце концов, Иван ушел к себе, и, чтобы не слышать их, включил магнитофон.

А через три дня мама и двоюродная сестра проводили Ивана на призывной пункт.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Мое место слева, и я должен там сесть.

Не пойму, почему мне так холодно здесь?

Я не знаком с соседом, хоть мы вместе уж год.

И мы тонем, хотя каждый знает, где брод.

В.Цой

Поезд ехал в Москву. Иван и еще пять десятков призывников сидели в плацкартном вагоне под надзором сопровождающего офицера и двух здоровенных старослужащих, со снисходительной ухмылкой поглядывавших на зеленых юнцов. Где-то играли на гитаре, кто-то травил анекдоты, но взрывы смеха казались Ивану неискренними. Какой нормальный человек будет радоваться, если его насильно тащат куда-то, где явно не будет ничего хорошего. А душные разговоры офицера о патриотизме и чувстве долга вызывали лишь саркастическую усмешку. Патрио-тизм не в том, чтобы служить, думал Иван, глядя на проносящиеся столбы с циф-рами расстояния до Москвы, а в том, что ты пойдешь родину защищать, когда это действительно будет нужно. Как во время войны. Люди сами приходили на при-зывной пункт, даже мальчишки хотели воевать. И вообще, служить родине можно по-всякому. Необязательно носить автомат и каску.

Но что теперь говорить? Все решили за него. Теперь он солдат, и ближайшие два года придется вычеркнуть. Хорошо, что не три, как в Морфлоте.

Иван познакомился с ребятами из своего военкомата, и с ними вспоминал веселую и беззаботную гражданскую жизнь. Они говорили о прошлых пьянках и похождениях, о музыке и девчонках… Но Иван больше молчал, думая, что без на-стоящих друзей в армии будет нелегко. Среди этих лиц, взрослых и юных, грустных и веселых, трезвых и окосевших, открытых и угрюмых он не видел лица друга.

Когда офицер ушел в ресторан, сосед Ивана достал из объемистого рюкзака бутылку водки, и окружающие довольно зашумели. Бутылка пошла по рукам и быстро опустела. Иван, глотнув огненной воды, повеселел, а когда за стеной под гитару запели «Кино», быстро прошел туда и, прислонившись к полке, стал вполголоса подпевать: «Все люди — братья, мы — седьмая вода. И мы едем, не знаю, зачем и куда…»

Они пели, и на короткое время Иван забыл о тревогах, уже казалось, что два года — не срок. В конце концов, все через это проходили, и он пройдет! Вдруг вспомнилась Оля, ее мягкое, податливое тело, и внизу живота приятно заныло. Как жаль, что больше он с ней не увидится. Хотя, как знать — мир тесен. И велик. Все у него будет!

В Москву прибыли поздно вечером и тотчас отправились на другой вокзал, и уже на электричке приехали в Подольск. Военная часть встретила дождем и унылыми серыми воротами с красной звездой. Звездные врата открылись, и Иван вступил в армейскую жизнь.

Пестрой гомонящей колонной они вошли в часть. Иван с интересом оглядывался вокруг, уже зная, что здесь он проведет полгода. Это была учебка, потом их ждали войска.

— На месте стой!

Колонна остановилась. Разговоры затихли.

— Нале-во!

Несколько офицеров встали перед новоприбывшими.

— Слушаем меня внимательно! — громко и властно сказал один из них, видимо, старший по званию. В звездочках на погонах Иван пока не разбирался. — Вы пе-реступили порог воинской части, и с этой минуты начинаете жить по уставу. Теперь вы — солдаты, и свои гражданские дела и привычки должны оставить за этими воротами. Вы прибыли сюда служить, и, я надеюсь, будете служить Родине достойно и честно! Равняйсь! Смирно! Первая шеренга, два шага вперед шагом марш!

Призывники нестройно шагнули вперед.

— Третья шеренга, два шага назад шагом марш!

Иван сделал два шага назад.

— Первая батарея, — указал на первую шеренгу старший офицер, — вторая, третья.