Педагогическая непоэма. Есть ли будущее у уроков литературы в школе?

А вот что обращено к проверяющим экспертам в «Методическом пособии», специально для них изданном, а потом уже помещенном и в интернет:

...

«Смысл аргументации для ученика будет заключаться в том, чтобы в очередной раз (курсив всюду мой. – Л. А.) показать актуальность, жизненность, нравственную состоятельность, незыблемость доказанной этической аксиомы. В таком случае аргументация чаще всего выступает не как логическое обоснование, а как определенным образом оформленное выражение личностного отношения к выдвинутому утверждению».

Итак, никаких «согласен» или «не согласен»: только подтвердить в очередной раз незыблемость, аксиому. Ведь

...

«Проблемы, которые рассматривает, осмысливает ученик, имеют ценностное значение»

(это уже их курсив), а потому никаких «не согласен» здесь быть не может.

Характерно, что среди десятков работ, приведенных в «Методических указаниях», нет ни одной, где бы ученик спорил, не соглашался, опровергал. А ведь такая потребность возникает не раз. Весной 2008 года во всех вариантах проводимого в Москве мониторинга были предложены тексты, взятые из сочинений русских философов начала XX века. В одном из них утверждалось, что человек, который не думает о смысле жизни каждодневно, не достоин звания человека. Одна из моих учениц написала: «Если каждодневно думать о смысле жизни, то когда же рожать и воспитывать детей, вести дом, работать?» Но она знала, что все это буду проверять я. Другое дело там, на экзамене. «Пишите то, что думаете», – напутствовал я своих учеников на ЕГЭ по русскому языку. «Нет, – ответили они мне, – думать мы будем о том, что ИМ надо».

И вот закономерный результат. Приведу сочинение, которое дано в «Методических указаниях» как заслуживающее высшей оценки. Точнее, ту его часть, где написано о своей позиции.

...

«В. Розов четко доказывает свою позицию, приводя примеры из собственной жизни. Я тоже являюсь приверженцем позитивного восприятия жизни, близкого к пониманию счастья Виктором Розовым. В классической русской литературе мне близок по восприятию жизни Пьер Безухов в романе-эпопее Л. Толстого “Война и мир”. Пьер ощущает счастье только тогда, когда, отказавшись от праздной и бездуховной жизни, обрел внутреннюю гармонию в любви Наташи. А вот в “Вишневом саде” А. П. Чехова все выглядит иначе. Раневская, имея дом и сад, не смогла обрести душевной гармонии, она не ощущает счастья. Одним из ярчайших произведений, где авторская позиция близка моей, является поэма Н. А. Некрасова “Кому на Руси жить хорошо”. Некрасов в поэме делает вывод, что счастье не в материальном образе Гриши Добросклонова, показывает, что быть счастливым может человек, стремящийся не к личному благополучию, а к осуществлению значимых целей, освобождению от крепостной зависимости».

Еще раз напомню: все это оценено максимально возможным баллом.

«Вывод Некрасова, что счастье не в материальном образе Гриши Добросклонова» – настолько нелеп, что даже и не знаешь, что тут сказать. Пьер Безухов никогда не жил бездуховной жизнью и ощутил счастье после Бородина, в плену. У Раневской нет уже дома и сада, и то, что написано о ней, – полная ахинея. Гриша Добросклонов не мог бороться за освобождение от крепостной зависимости, поскольку народ от нее уже был освобожден до него и без него. Как видите, «эталон» ответа не в ладах с русским языком, русской историей и русской литературой. А главное – текст этот спекулятивен, циничен и лишен даже проблеска живой мысли и живого слова.