Педагогика для всех

Произошло несовпадение обстоятельств и взглядов, особенно опасное тем, что мы его не замечаем и не можем заметить.

Начать с того, что в давние времена сын крестьянина, как правило, становился крестьянином, а сын купца - купцом. Девушка не искала жениха - его находили родители, молодой человек не искал невесту - это было дело свахи, а затем "стерпится - слюбится". И в каком месте жить, в каком селе или городе - тоже решала жизнь, судьба, а не сам человек. От человека же требовалось послушание жизни точно так же, как требовалось от него послушание отцу, поскольку отец был руководителем хозяйства, предприятия по производству и отчасти продаже продуктов, а на предприятии дисциплина - главное.

Образ воспитания отвечал образу жизни. От выросшего сына требовали послушания, но ведь ему и давали больше, а не меньше, чем теперь. Ему давали дом, или наследство, или приданое для обзаведения хозяйством, давали профессию, давали готовый образ жизни - ему не приходилось выбирать, не нужно было выбирать.

Теперь, как и прежде, говорят: "Слушайся, слушайся!", а потом - иди, сам строй свою жизнь, будь активным и самостоятельным человеком. А если сын попросит помощи, то на весь мир жалуются: "Ну и дети пошли, до пенсии им помогай!"

Теперь, как и прежде, смотрят за девушкой: ни-ни! Не ходи на эти танцульки, рано тебе о любви думать, сиди дома и делай уроки. Но жениха ей искать не станут, а еще и упрекнут с возрастом: "Другие-то все уже замужем, а ты?"

Образ воспитания расходится с образом жизни. Мы ждем от выросших детей то, чего не дали им в детстве. Не сеяли, а приехали с жаткой.

Вырастает молодой человек, которому предстоит выбирать профессию (и все кругом говорят о призвании), выбирать жену (и все кругом - о любви), выбирать образ жизни (и все - о свободе), - у него совершенно другой внутренний мир, другие представления о жизни, а воспитывали его методами, выработанными тысячу лет назад... Что же может получиться из такого воспитания?

6

Педагогическая вера, живущая в нас, прежде подкреплялась и соответствующей педагогической силой, авторитетом родителей, который поддерживался государством, общественным мнением, религией, угрозами лишить наследства - при жизни, лишить рая - после смерти. Но если всей этой поддержки не хватало и угроз не хватало, то для поддержания авторитета без зазрения совести прибегали к физическим наказаниям.

Наша педагогическая вера сложилась в те времена, когда считалось необходимым бить ребенка за дурное поведение и непослушание.

Родителям не только разрешали бить детей, а принуждали, заставляли бить: "Учи ребенка, пока он поперек лавки лежит". Но лежащий поперек лавки ребенок слов не понимает. Известный английский философ-педагог Джон Локк писал в XVII веке в книге "Мысли о воспитании": "Упрямство и упорное неповиновение должны подавляться силой и побоями: ибо против них нет другого лекарства... Одна из моих знакомых, разумная и добрая мать, принуждена была в подобном случае свою маленькую дочь, только что взятую от кормилицы, высечь восемь раз подряд в одно и то же утро, пока ей удалось преодолеть ее упрямство и добиться повиновения в одной, собственно говоря, пустой и безразличной вещи. И если бы она бросила дело раньше, остановилась бы на седьмом сечении, дитя было бы испорчено навсегда и безуспешные побои только бы укрепили ее упрямство, которое впоследствии весьма трудно было бы исправить". Далее Локк советовал бить детей до тех пор, пока они не замолчат, пока вы "не убедитесь, что подчинили их душу".

По всем представлениям прошлого, человек (и ребенок) настолько зол, что его необходимо держать в страхе, иначе он будет считать, что ему "все дозволено". Считалось, что поведение человека определяется дозволением, что человек живет в рамках между дозволенным и недозволенным, что его поведение регулируется не изнутри его, а только извне - родителями, государством, религией - и только страхом.

Из такого представления естественно вытекала необходимость устрашающего наказания. Если бы мы узнали, что в такой-то школе учителя бьют детей, мы постарались бы отдать сына в другое заведение. А сто лет назад крестьяне поначалу не отдавали детей в яснополянскую школу Л. Н. Толстого именно по той причине, что в ней не бьют детей - и, значит, не смогут научить. Пустая трата времени, баловство. Люди в самом деле не представляли себе, как можно научить ребенка чему-нибудь и воспитать его, если не бить.

То обстоятельство, что мы с вами, читатель, не хотим, чтобы наших детей били в школе, означает и глубочайший переворот в сознании людей, полную смену представлений о человеке и его природе. Переворот, происшедший незаметно для нас, но куда более значительный по своим последствиям, чем самые крупные научные открытия.