Педант

– Дай луку! – требует маленький контактер, а когда одна из сорока восьми конечностей тянется к нему, возмущенно добавляет: – Не та лука!

Досадное недоразумение, повторяющееся изо дня в день, устранено, после чего парочка, рука об руку, спускается с платформы.

– Тепель покатай меня! – говорит человек пришельцу и, не дожидаясь разрешения, забирается на широкую гладкую спину. – Ну ты куда? Не в ту столону! Ох, нитего не помнит!

Под громкое сетование «Эй, ты тего еле-еле плетешься?» парочка приближается к беседке, дважды объезжает ее по кругу, сначала – по часовой стрелке, потом – против, и наконец скрывается внутри.

При этом и голубые глазища человека, и стекловидные отростки пришельца светятся одинаковым восторгом.

Они появляются обратно через сорок пять минут: на большее у землянина не хватает усидчивости. Минут пять выписывают причудливые петли и зигзаги вокруг беседки, потом пришелец возвращается на корабль, а землянин бежит прямиком ко мне. Он говорит: «На, пап!» и «Влоде нитего не пелепутал» и протягивает очередной исписанный листок, а я бегло просматриваю текст и улыбаюсь. Пришелец действительно мастерски владеет письменной речью, но слишком уж буквально воспринимает устную. Но это ничего, где не справляются логопеды, помогут корректоры, ведь, я надеюсь, наш сорокавосьминогий друг не обидится, если мы слегка отредактируем записанный под диктовку текст столь важной для всего человечества «Деклалации о намелениях».