Пекарь-некромант. Часть 2

Я пытался представить, что происходило в доме Мамаши Норы, если ни сама Белецкая, ни кто-то из её подручных всё ещё не примчались возвращать своих дорогущих собачек. О том, что троица клифов на рынке в столице стоила дороже новенькой пекарни, меня просветил Полуша. Парень сегодня говорил со мной исключительно о клифах. Даже дегустируя хлеб с корицей, он расспрашивал меня не о новом рецепте, а о кулинарных предпочтениях «собачек». Волкодавы выказывали молодому пекарю умеренную симпатию (разрешали парню прикасаться к ним), что приводило Полушу в бурный восторг.

Время до вечера пролетело стремительно. Я оглянуться не успел, как вновь пришлось лично приступить к выпеканию хлеба. С появлением клифов позабыл о новых сортах выпечки – сегодня решил обойтись без экспериментов. Полуша отчитался мне о проделанной работе; показал, где какое тесто поднималось; продемонстрировал «отдыхавшие» на столе заготовки для пшеничных караваев. В общем: ненавязчиво наметил мне фронт работы. Я в свою очередь объяснил политику партии клифским волкодавам: в магазин и пекарню не входить; велел собакам довольствоваться двором и жилыми комнатами.

Договариваться с клифами оказалось на удивление легко. Если только те сознательно не «косили под дурочка», как в случае с запретом на облизывание меня любимого. Наложенное мной ещё ночью табу на посещение спальни они не нарушали (этот факт подтвердил и мастер Потус, который наблюдал за передвижением собак по дому). Несмотря на аппетитный запах, что шёл из залов первого этажа, проинструктированные мной волкодавы делали вид, что те комнаты им нисколько не интересны. Вели себя клифы спокойно, не досаждали любопытством, точно прожили бок о бок со мной не один год.

Я натянул фартук, надел поварскую шапку (показывал пример персоналу). Посмотрел на печь, где запекались пшеничные караваи – мастер Потус заявил, что доставать те пока рано. Прикинул, что именно должен буду сегодня сделать и в какой последовательности. До закрытия магазина и встречи с представителями моего рекламного отдела решил разобраться с тестом. Чтобы потом больше времени посвятить зарядке. Давно сообразил, что магия позволяла не так чётко соблюдать те процессы, что старый пекарь мастер Потус возвёл в традицию. Ничего не случится, если заготовки караваев «отдохнут» чуть дольше.

Едва я только приступил к работе с тестом, как в зал пекарни ворвалась Лошка. Резкая, возбуждённая. Без головного убора и без улыбки на лице. С покрасневшими глазами и растрёпанными волосами. Вслед за ней в пекарню из магазина проникли звуки голосов покупателей.

— Мастер Карп!

Продавщица отыскала меня взглядом. Прижала к груди руки (сжимала в руке смятую фирменную шапочку), изогнула крутыми дугами брови. Хлюпнула носом, вытянула клювиком губы – те задрожали. Из глаз девицы брызнули слёзы. Но та их словно не замечала. Смотрела на меня, силилась что-то сказать.

— Мастер Карп! – повторила Лошка.

Судорожно всхлипнула. Мазнула шапкой по своим глазам, по мокрым щекам, по носу. Часто заморгала.

Я отодвинул тесто, обтёр ладони о фартук.

Спросил:

— Что случилось?

— Там!.. — сказала Лошка. – Там!..

Указала рукой на дверь в магазин.

Я посмотрел на дверной проём – увидел часть прилавка, стеллаж с хлебом…

— Мастер Карп! – выдохнула продавщица. – Полушу убили!

Глава 33

«Что значит, убили, етить его? – произнёс в моей голове голос мастера Потуса. – Он ведь только-только ушёл домой!»

Призрак появился из стены, подошёл к продавщице. Мне почудилось, что он попытался приобнять её за плечи. Хлюпая носом и захлёбываясь слезами, Лошка рассказала, что к нам в магазин прибежала девчонка (Шиша – атаманша местной детворы). Шиша сообщила ей, что дети нашли нашего пекаря на пустыре около синего дома, мёртвого.

— Да как же энто, мастер Карп?! – причитала продавщица. – Как же энто?!

«Не может такого быть, парень, — вторил ей старый пекарь. – Малявка, етить её, что-то напутала! Или наврала! Дети ведь такие вруны!..»

— Где она? – спросил я. – Где Шиша? В зале?

Продавщица дрожала, захлёбывалась слезами, стучала зубами.

— Нннаверное.

Пальцем указала в сторону магазина. Я отодвинул Лошку со своего пути – рванул к двери. Выскочил в зал, проигнорировал приветствия женщин – не очень-то сейчас желал расшаркиваться в любезностях. Бросил на прилавок фартук и шапку, завертел головой. Увидел чумазое лицо Шиши за спинами притихших покупательниц. Девчонка топталась неподалёку от входа. В её глазах тоже стояли слёзы. Я поспешил к ней – не успевшие посторониться женщины разлетелись, как кегли.

Схватил девчонку за руку – потащил на улицу.

— Веди, — скомандовал ей. – Покажешь, где он.

Шиша не вырывалась. Молча кивнула. Повела меня к дороге.