Пекло

Индия разлила по стаканам остатки вина, подняла свой стакан и чокнулась с Джорджией.

— Ничего-ничего. Пока тайна на твоей стороне, это даже хорошо.

Они выпили под писк москитов, прислушиваясь к тихому шороху волн и ощущая прикосновение воздуха к коже, словно сырого теплого одеяла.

Потом Индия выпрямилась, потянулась и сказала, что пойдет спать. Они пожелали друг другу спокойной ночи. В воздухе все еще стояла жуткая сырость, и Джорджия видела, как блестит кожа Индии на свету из окошка ее фургона. Джорджия поблагодарила Индию за вино, а Индия ее за приятный вечер и попросила поберечься.

Джорджии оказалось нелегко раздеться. Вообще делать все одной рукой было неудобно, но в конце концов она все же вытянулась между чистыми простынями Эви, не снимая рубашки и надев спортивные штаны, и выключила свет. Если Чены появятся среди ночи, она встретит их одетой.

Ночь была не прохладней дня. Не в силах отогнать воспоминания о Бри, Сьюзи и Ли, Джорджия не думала, что заснет, поэтому легла на спину и пристроила на животе больную руку. Палец давал о себе знать глухой болью, и Джорджия закрыла глаза под блюзовую мелодию, доносившуюся из фургона Индии. Ей показалось, что это Нора Джонс, однако она не была уверена. Потом у нее над лицом загудели москиты, но ей было лень включать свет и проверять москитную сетку. Последнее, что она услышала, прежде чем провалилась в благодатный сон, напоминало кваканье лягушки в ванной комнате.

22

На рассвете она проснулась от пронзительных криков орлана. Улетай, противная птица, мысленно попросила Джорджия, у меня нет сил. Неужели нельзя кричать потише?

До трех часов ночи она проспала как мертвая, а проснувшись, обнаружила, что простыня намокла от пота. Словно у нее началась горячка, и мысли мелькали в воспаленном мозгу, а перед глазами стоял Джейсон Чен в кожаном пиджаке и говорил ей, что сделает с ее матерью. Джорджия задумалась, как ей обеспечить себе хоть какое-то преимущество. Она ведь даже стрелять не умеет. Нажать на спуск у нее еще, может, и получится, а вот перезарядить револьвер — это вряд ли.

За десять минут до того, как закричал орлан, Джорджия вроде бы задремала, но теперь, окончательно проснувшись, почувствовала себя усталой и раздраженной. Выбравшись из-под москитной сетки, она пошла в ванную. Там поселилось семейство древесных лягушек, и Джорджии пришлось потратить несколько минут, чтобы убрать одну с ручки двери, двух из таза и четырех из душа. Одна размером с утиное яйцо сидела на кране, явно бросая ей вызов.

На крышке туалета было написано: «Пожалуйста, закрывайте крышку, чтобы не привлекать лягушек».

Действуя одной рукой, Джорджия приняла душ и стала одеваться, стараясь не потревожить больной палец. Потом она направилась в кухню и, поддавшись влиянию дурных снов с Джейсоном Ченом, позвонила Дэниелу.

— Картер, — отозвался он почти мгновенно, словно не спал вовсе.

— Привет, это…

— Джорджия. Что случилось?

— Мне кое-что нужно.

— Наверно, это важно, — удивленно произнес он, — если ты звонишь в такую рань. По моему опыту, женщины не очень любят утро.

— Хочешь сказать, ты не спишь?

— Только днем, — рассмеялся он, — и в гробу.

— Очень остроумно.

Дэниел перешел на серьезный тон:

— Чего ты хочешь?

— Научишь меня стрелять?

Дэниел ответил не сразу:

— Стрелять? В куропаток?

— Просто стрелять.

Он опять помолчал:

— Можно узнать, зачем тебе это?

— Дэниел, — проговорила она, едва дыша, — мне надо. Научи меня. Мне надо.

— Нет. У меня нет времени.

— Но…

— Ладно, скажи, откуда вдруг такой интерес к стрельбе, и я подумаю, что можно сделать.

— Я всегда хотела научиться, — не очень убедительно проговорила Джорджия.

— А я всегда хотел брить ноги. Ответ — нет. Н-Е-Т.

— Пожалуйста.

— Позвони мне, когда что-нибудь узнаешь о Ли. И не раньше.

И он положил трубку.

*

Успокоив себя стаканом мангового сока, миской хлопьев и двумя толстыми тостами с медом, Джорджия поехала на Харбор-роуд и остановилась около почтового ящика № 43, прошагала по бетонной дорожке и нажала на кнопку звонка загородного дома, как две капли воды похожего на все остальные, что стояли на этой улице, с такой же железной крышей, побеленными деревянными стенами и жесткой бизоновой травой по обе стороны дорожки.

Когда открылась наружная дверь с москитной сеткой, она позвонила еще раз и услышала мальчишеские крики. Почти тотчас появилась маленькая девочка. Вьющиеся, мышиного цвета волосенки, живые карие глазки, рубашка цвета осенних листьев до колен.

— Кто там?

— Твоя мама дома? Скажи, что пришла Джорджия

— Скажу.

Девочка исчезла.

В дверях показалась Бекки. Она была в синем комбинезоне и с обычным пучком на затылке, но кожа словно покрылась пятнами и посерела — сразу видно, что она сильно сдала. У Джорджии упало сердце. После смерти Бри его жена сразу постарела лет на десять.

— Джорджия? — Голос у нее был слабый, но она все же вышла на веранду. — Ты знаешь?

— Да.

Джорджия ласково коснулась плеча Бекки, не желая неуклюже вторгаться в ее горе, но Бекки сама повернулась к ней, и Джорджия крепко ее обняла, чувствуя, как из глубины ее существа рвутся рыдания.