Пеликан. Месть замка Ратлин

Финтан спешил поглотить урванную втайне еду, ведь когда он вернется в дом своих врагов, в чертов замок Дрейка, он не сможет нарушить своей клятвы и вкушать еду за одним столом с капитаном, его женой или гостями. Юноша попросту не знал, когда поест в следующий раз.

Когда последний кусок через силу пролез в глотку, живот болезненно скрутило, и Финтан стал опасаться, как бы его не стошнило. Зажмурившись и перебарывая внутренний порыв, юноша прислонился спиной к каменной стене и, переводя дыхание, опустился на ступени. Только сейчас, сидя на холодном камне, юноша открыл глаза и замер. Прямо на него глядели две пары изумленных, если не напуганных глаз.

Первая пара принадлежала той самой калеке Рейчел. Она вжалась в стенку сарая, надеясь отсидеться там незамеченной. У нее были шансы, учитывая невзрачное темно-серое платьице из грубого сукна и накидку на плечах. Вторая пара глаз принадлежала маленькому ягненку, который покоился у нее на руках. Девушка прижимала детеныша к сердцу, а тот клал мордочку на плечо своей доброй спасительницы. Морда ягненка была перевязана лентой для чепца, и на лбу чернело пятнышко каплеобразной формы.

Какое-то время это молчание продолжалось. Все трое были застигнуты врасплох. Финтан сипло кашлянул, сплюнул на крыльцо и поднялся в полный рост.

– Добрый день, мисс Рейчел, – кивнул Макдонелл.

– Мастер Уолш, – поклонилась она в ответ, придерживая белошерстого малыша покрепче.

– Очаровательный питомец, – произнес Финтан, кивая на ягненка. – Может, вам нужна с ним помощь?

– Как вы любезны! – обрадовалась она.

– Разумнее готовить целиком, но если предпочитаете рагу… – произнес мастер Уолш, и тут Рейчел сразу же отступила назад и прижала ягненка к себе, закрыла ему рукой ушки.

– Ты думаешь, он тебя не понимает? – сурово спросила Рейчел.

– Людям с хорошим аппетитом лучше не верить в разум и дух братьев наших меньших, – сказал Рыжий Лис. – Не то в этом проглядывается уже какое-то особенно жестокое извращение.

– И опять вы так красиво говорите, что я прямо заслушалась! – молвила Рейчел. – Вижу, у вас все так складно получается? И ваша любовь к охоте, о которой вы обмолвились за ужином с госпожой, не омрачена никакой жалостью к братьям меньшим?

– Польщен, что вы и впрямь слушали меня, – положа кулак на сердце, молвил Рыжий Лис и чуть поклонился. – Думаю, если бы вы увидели воочию меня на охоте, у вас, очаровательная мисс, отпали бы всякие сомнения.

– Ох, с удовольствием посмотрела бы! – в радостном предвкушении молвила Рейчел.

От неожиданного восторга она крепче обняла питомца на руках, и тот тихонько заблеял, напомнив дорогой спасительнице быть чуточку посдержаннее. Девушка быстро опомнилась и, извиняясь, стала ласково гладить белую спинку. Рыжий же Лис был удивлен такой быстрой смене настроения ранимой и чуткой девчушки, будто сошедшей из церковных притч, на кровожадную радость в предвкушении славной охоты.

– Вот он я, весь на блюде, – развел руками Финтан. – И раз вы, мисс Рейчел, говорите, что у меня складно получается, выходит, эта партия за вами. Ибо ваши слова мне сложно выстроить в единый ряд.

– Где же я чего напутала, скажите, мастер Уолш! – прямо-таки потребовала она.

– Вы боитесь, что ягненок услышит и непременно поймет свой приговор, но тем не менее жаждете поглядеть охоту? – спросил Финтан.

Рейчел коварно заулыбалась, как будто только того и ждала. Рыжий Лис украдкой глянул по сторонам, не столько на самом деле опасаясь свидетелей, сколько в силу привычки. Вместо того чтобы приблизиться, он, напротив, отшагнул прочь, заложил руки за спину и отклонился назад, выглядывая, что за тени там мелькнули и подошли к дворику. Кто бы то ни был – они прошли мимо. Только после того Рыжий Лис осторожно приблизился к Рейчел, сделав два осторожных шага. Взгляда он не отводил от входа – нежданные гости на то и нежданные, что никакого часового или дозорного не стоит на посту, а если и стоит, то не несет службу как положено. Может, никакой уж прям нарочитой необходимости в таком бдительном надзоре и не было. Может, Рыжий Лис попросту воротил взгляд от уродливого шрама, который сейчас, при дневном свете, еще резче проступал изъяном на этом фарфоровом лице. Глаза Рейчел озарились озорной радостью, сродни детским искоркам, когда малыш вот-вот расскажет тебе и только тебе что-то безумно важное, по крайней мере, для самого дитяти. С таким лицом, завороженным и трепетным, добрые открытые души могут поведать о песенке соловья и весеннего ветра, о шепоте сентябрьской листвы, о том, какой сон прокрался в открытое окошко и, побегав по комнате, таким же наглым воришкой шмыгнул обратно в сад, оставив после себя отзвук волшебных колокольчиков.

– Он прямиком из мира грез, мастер Уолш, – призналась Рейчел.

Ее не смущало то, что Рыжий Лис вовсе не смотрит ей в глаза.

– Но я помню, что вам больше по нутру мир наяву, – припомнила Рейчел, опуская взгляд на питомца и погладив его по голове. Кончики пальцев осторожно коснулись пятнышка-капельки.