Пена дней

Он вскочил и самолично возглавил колонну, которая грузно двинулась вперед, напоминая игрушечный паровозик. Все полицейские были одеты в облегающие комбинезоны из черной кожи с бронированными накладными нагрудниками, а их каски из черненой стали походили на настоящие военные шлемы, надежно защищавшие затылок, лоб и виски. Обуты они были в тяжелые кованые сапоги. На сенешале был точно такой же костюм, но только из красной кожи, а на его эполетах красовались огромные золотые звезды. Двенадцатиствольные выравниватели грозно торчали из задних карманов личного состава. Сенешаль держал в руке небольшую золотую дубинку, а на поясе у него болталась тяжелая золотая граната. Они спустились по парадной лестнице, и часовой встал по стойке «смир-нос», когда сенешаль поднес свою руку к каске. У дверей их ждала специальная машина. Сенешаль в гордом одиночестве уселся на заднее сиденье, шестеро полицейских пристроились на подножках, двое потолще — с одной стороны, а четверо похудее — с другой. Шофер был тоже одет в форму из облегающей черной кожи, но каска на нем отсутствовала. Машина тронулась. Вместо колес у нее под днищем мелькало множество вибрирующих ножек, чтобы шальная пуля не пробила шин. Ножки зашаркали по асфальту, и водитель круто свернул на первой развилке. Казалось, что машина, подобно катеру, взметнулась на гребне волны, которая вот-вот разобьется.

LVI

Ализа глядела Колену вслед и внутренне прощалась с ним. Он так любил Хлою, ради нее он шел искать работу, чтобы потом купить ей цветов и помочь ей бороться с этим ужасом, раздиравшим ее изнутри. Его некогда широкие плечи от усталости казались меньше, белокурые волосы спутались и торчали во все стороны. Шик бывал таким нежным, когда рассказывал о какой-нибудь книге Партра или объяснял одну из его идей. Он действительно не может жить без Партра, ему бы и в голову не пришло искать для себя что-нибудь новое, потому что Партр говорит именно то, что хотел бы сказать сам Шик. Нужно сделать так, чтобы эта энциклопедия не вышла, потому что иначе Шик погиб, он начнет воровать, он убьет какого-нибудь книготорговца. Ализа медленно брела по улице. Партр проводит все свое время в маленьком кафе, там он пьет и пишет. Там собираются ему подобные, и все они тоже пьют и пишут. Они пьют чай из морских водорослей и столовое вино, и это избавляет их от необходимости задумываться над тем, что они пишут, там круглый день толкотня, там брожение идей, и каждый пытается выловить себе идейку-другую; в этом сгустке идей нет ничего лишнего, нужно просто пощедрее развести его водицей, и готово. Люди без труда воспринимают идеи в разбавленном виде, особенно женщины, женщины всегда все разбавляют. Кафе находилось недалеко, и Ализа издали увидела, как один из официантов в белой куртке и лимонного цвета брюках подкладывал нашпигованную свинью Дону Эвани Марке, прославленному трахболисту, который никогда не пил и ел все самое острое и перченое, тем самым вызывая у соседей непреодолимые приступы жажды. Войдя в кафе, Ализа увидела Жан-Соля Партра. Он сидел на своем обычном месте и писал. Кроме него в кафе было множество посетителей, и все они оживленно разговаривали. Как это ни странно, рядом со стулом Партра стоял свободный стул, и Ализа села. Она положила на колени тяжелую сумку и расстегнула застежку. Заглянув через плечо Жан-Соля, она прочла заголовок страницы: «Энциклопедия», том девятнадцатый. Она робко положила руку ему на плечо. Жан-Соль поднял голову.

— Вы уже так много написали? — спросила Ализа.

— Да, — ответил Жан-Соль. — Вы хотели со мной поговорить?

— Я хотела вас попросить, чтобы вы ее не печатали.

— Это невозможно, — ответил Жан-Соль. — Читатели с нетерпением ждут выхода книги.

Он снял очки, подул на стекла и надел их обратно, так что не было видно глаз.

— Я понимаю, — сказала Ализа. — Я просто хотела вас попросить, чтобы она вышла немного позже.

— Вот как, — протянул Жан-Соль, — немного позже?

— Да, — сказала Ализа, — лет на десять.

— На десять? — переспросил Жан-Соль.

— Да, — продолжала Ализа, — хотя бы на десять, чтобы читатели успели накопить денег.

— Это будет очень скучная энциклопедия, — ответил Жан-Соль Партр, — мне даже скучно ее писать. У меня все время сводит левую руку, которой я придерживаю лист бумаги.

— Мне очень жаль, — сказала Ализа.

— Что у меня сводит руку?

— Нет, — сказала Ализа, — что вы не хотите отложить публикацию.

— Почему?

— Понимаете, Шик тратит все свои деньги на покупку ваших трудов, и как раз сейчас деньги у него кончились.

— Лучше бы покупал что-нибудь путное, — заметил Жан-Соль, — я никогда не покупаю своих книг.

— Ему нравится то, что вы пишете.

— Это его право, — ответил Жан-Соль. — Каждый сам выбирает, что ему ближе.

— По-моему, он слишком увлекся, — сказала Ализа. — Я вот тоже выбрала, что мне ближе, но теперь это уже не имеет значения, потому что он больше не хочет, чтобы мы жили вместе. И мне придется вас убить, раз вы не хотите отложить публикацию.

— Вы оставите меня без средств к существованию, — запротестовал Жан-Соль. — Если я умру, мне не будут платить гонорары.