Пендервики весной

– Не волнуйся, угрозы для жизни нет. И главное, это тебя совершенно не касается. – Директор потёр лоб, что в присутствии пятиклассников делал довольно часто. – Но, к счастью, мы уже нашли замену. Поприветствуем миссис Грюнфельд, которая согласилась нас выручить, и поблагодарим её аплодисментами.

Когда окончательно стало понятно, что мистера Радкина точно не будет, класс взорвался такими аплодисментами, что директор вынужден был снова поднять руку: тишина. После чего, перечислив несколько страшных последствий, которые неминуемо постигнут каждого, кто будет плохо себя вести, он быстро ушёл, а пятиклассники остались с миссис Грюнфельд.

– В учебном плане у мистера Радкина стоит песня «О Шенандоа», – сказала она. – С неё и начнём. – Она достала из кармана камертон, очень похожий на свисток, и дунула. – Вот с этой ноты. И – раз, и – два, и – три…

Честно говоря, «О Шенандоа» в исполнении пятиклассников и раньше звучала так себе: видимо, ни мистер Радкин, ни его ученики так и не прониклись обаянием этой старинной баллады[14]. Но сегодня она звучала просто жутко. Бетти понимала, в чём тут дело: несколько мальчиков специально фальшивили. Такое бывало и прежде – а так как мистер Радкин ни разу не смог выяснить, кто именно издаёт эти гадкие звуки, всем приходилось стоять по пол-урока с поднятыми руками.

Пятиклассники кое-как добрались до конца второй строки, до «спешу к тебе я», когда миссис Грюнфельд вдруг резко провела ребром ладони поперёк горла.

– Хватит, – сказала она негромко, но почему-то все сразу умолкли, даже фальшивые певуны, на которых смотрела в этот момент миссис Грюнфельд. – Ты, ты, ты и ты, – поочерёдно указала она на мальчиков, – перейдите в первый ряд. Пока все будут петь, вы будете стоять молча. Я разрешу вам петь вместе со всеми, только когда вы сами об этом попросите. Заметьте, я сказала не если попросите, а когда. И я думаю, что первым обратится ко мне с этой просьбой молодой человек по фамилии…

– Ловенталь, – сказал Генри, потому что взгляд учительницы был совершенно определённо направлен на него. Кажется, Генри всё ещё не мог поверить, что их вычислили.

– Хорошо. Остальным тоже придётся встать по-другому. Кто умеет петь так, чтобы окрестных собак не хватил родимчик, переходят на левую сторону. Кто считает, что поёт даже чуть лучше, – на правую. Заодно те, кто повыше ростом, передвинутся назад, а кто пониже – вперёд, тогда я смогу видеть и ваши лица.

Спустя ещё несколько минут хихиканья и толкотни пятиклассники наконец разобрались, кому где стоять с учётом роста и предполагаемых певческих талантов. Бетти и Кейко переместились подальше вправо и спустились во второй ряд, потому что с ростом у Бетти было пока что очень скромно, а у Кейко ещё скромнее. К огорчению Кейко, многие мальчики перебрались на левую половину хорового станка – возможно, надеялись, что их будут проверять на собаках.

– Попробуем ещё раз, – сказала миссис Грюнфельд. – Только, пожалуйста, распрямитесь. Когда вы стоите все ссутуленные, как сборище малолетних преступников, ваши лёгкие не могут работать.

Пятиклассники распрямились и вместо сборища малолетних преступников стали похожи на скопище телеграфных столбов.

О Шенандоа,К тебе спешу яЧерез стремнину.О Шенандоа,

К тебе спешу я,Борясь с волнамиПолноводной Миссури.

На этот раз никто специально не фальшивил, и Бетти даже подумала, что Пса, во всяком случае, родимчик бы не хватил. Интересная учительница… а дальше что она будет делать?

– Теперь вот эти четыре девочки в конце второго ряда – пожалуйста, отдельно. Спойте то же самое ещё раз.

В конце второго ряда стояли Кейко и Бетти, а рядом Мелл и Абби из параллельного класса. Девочки растерянно переглянулись: ни одной из них не нравилось быть центром внимания. И меньше всех это нравилось Бетти. Она согнула ноги в коленях, чтобы стать пониже ростом, и тряхнула головой, чтобы волосы упали на лицо.

– Начинаем. – Миссис Грюнфельд снова дунула в свисток-камертон.

Девочки пропели целых два куплета, до того как учительница их прервала. Они молча ждали вердикта, но, к огромному их облегчению, ничего ужасного не последовало. Миссис Грюнфельд только улыбнулась и сказала:

– Спасибо, девочки. И, пожалуй, рек на сегодня достаточно. А ещё над какими песнями вы работали? – Она заглянула в лежавший на пюпитре список. – «Над Потомаком тишина»… «Песня бурлаков на Волге»… «Река Суони»… Что-то у вас тут одни реки.

– Мистер Радкин сказал, что пусть песни учат нас хотя бы географии, – охотно объяснил ей кто-то из первого ряда.

– И как, сильно вы продвинулись в географии? Нет?.. Я так и думала. Тогда переключаемся с водоёмов на песню, которая вас совершенно ничему не научит.